![]() |
#241
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 8.
Аркадий Петрович Столыпин Смерть Столыпина (Из воспоминаний бывшего киевского губернатора) С. (312-313) Возвращаясь, я встретил министра финансов Коковцева, пожимавшего руку встречным и говорившего: « я уезжаю сейчас в Петербург и тороплюсь на поезд». Простившись с министром, я медленно пошел по левому проходу к своему креслу, смотря на стоявшую передо мной фигуру П.А.Столыпина. Я был на линии 6 или 7 ряда, когда меня опередил высокий человек в штатском фраке. На линии второго ряда он внезапно остановился. В то же время в его протянутой руке блеснул револьвер, и я услышал два коротких сухих выстрела, последовавших один за другим. В театре громко говорили, и выстрел слыхали немногие, но когда в зале раздались крики, все взоры устремились на П.А.Столыпина, и на несколько секунд все замолкло. Петр Аркадьевич как будто не сразу понял, что случилось. Он наклонил голову и посмотрел на свой белый сюртук, который с правой стороны, под грудной клеткой, уже заливался кровью. Медленными и уверенными движениями он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желая сказать: « все кончено». Затем он грузно опустился в кресло и ясно и отчетливо, голосом слышным всем, кто находился недалеко от него, произнес: «СЧАСТЛИВ УМЕРЕТЬ ЗА ЦАРЯ». Увидя Государя, вышедшего в ложу и ставшего впереди, он поднял руки и стал делать знаки, чтобы Государь отошел. Но Государь не двигался и продолжал на том же месте стоять, и Петр Аркадьевич, на виду у всех, благословил его широким крестом. |
#242
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 9.
Аркадий Петрович Столыпин Смерть Столыпина (Из воспоминаний бывшего киевского губернатора) С.(313-314) Преступник, сделав выстрел, бросился назад, руками расчищая себе путь, но при выходе из партера ему загородили проход. Сбежалась не только молодежь, но и старики, и стали бить его шашками, шпагами и кулаками. Из ложи бельэтажа выскочил кто-то и упал около убийцы. Полковник Спиридович, вышедший во время антракта по службе на улицу и прибежавший в театр, предотвратил едва не происшедший самосуд: он вынул шашку и, объявив, что преступник арестован, заставил всех отойти. Я все-таки пошел за убийцей в помещение, куда его повели. Он был в изодранном фраке, с оторванным воротничком на крахмальной рубашке, лицо в багрово-синих подтеках, изо рта шла кровь. - Каким образом вы прошли в театр? – спросил я его. В ответ он вынул из жилетного кармана билет. То было одно из кресел в 18 ряду. Я взял план театра и список и против номера кресла нашел запись: "отправлено в распоряжение генерала Курлова для членов охраны». В это время вошел Кулябко, прибежавший с улицы, где он все старался задержать террористку по приметам, сообщенным его осведомителем. Кулябко сразу осунулся, лицо его стало желтым. Хриплым от волнения голосом, с ненавистью глядя на преступника, он произнес: «Это Богров, это он, ********, нас морочил». Всмотревшись в лицо убийцы, я признал в нем человека, который днем стоял у фотографа, и понял роль, сыгранную этим предателем. Я вышел искать начальника края. Генерал Трепов распоряжался у царской ложи, подготовляя отъезд Государя. Он опасался, что выстрел в театре был первым актом более широкого плана и что засады могут быть на улице. Всю площадь перед театром сильными полицейскими нарядами очистили от публики; у подъезда царской ложи было несколько закрытых автомобилей, в один из них поместился Государь с дочерьми, в других разместилась свита. Начальник края ехал впереди и, минуя улицы, на которых собрался народ, чтобы видеть проезд Царя, привез его во дворец. Проводив Государя до автомобиля, я вернулся в театр. П.А.Столыпина уже вынесли, зал наполовину опустел, но оркестр все продолжал играть гимн. Публика пела «Боже, Царя храни» и «Спаси, Господи, люди Твоя», но в охватившем всех энтузиазме чувствовался надрыв, слышался вопль отчаяния, как будто люди сознавали, что пуля, пробившая печень Столыпина, ударила в сердце России. Я распорядился понемногу тушить огни и прекратить музыку. |
#243
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 10.
Аркадий Петрович Столыпин Смерть Столыпина (Из воспоминаний бывшего киевского губернатора) С (314-315) Когда публика разъехалась, я вошел в комнату, где на диване с перевязанной раной и в чистой рубашке с закрытыми глазами лежал П.А.Столыпин. От окружавших его профессоров, известных киевских врачей, и узнал, что они распорядились отвезти раненого в лечебницу доктора Маковского, что на Мал. Владимирской, и что у подъезда театра стоит карета «скорой помощи». Я обратился к одному из врачей и спросил его, есть ли надежда на спасение. «Рана очень опасная, - сказал мне доктор, - но смертельна она или нет, сейчас сказать нельзя. Все зависит от того, в какой степени повреждена печень». Когда Столыпина, смертельно бледного, на носилках выносили в карету, он открыл глаза и скорбным страдающим взглядом смотрел на окружающих. В то время, когда В.Н.Коковцов находился в приемной, в лечебницу приезжал генерал Курлов. Он стал докладывать Владимиру Николаевичу по поводу случившегося, но тот выслушал его сухо и сделал суровую реплику. Курлов отошел и, заметив меня, сказал: «Всю жизнь я был предан Столыпину, и вот результат». Он протянул мне руку, и на его глазах заблестели слезы. Всю ночь до самого рассвета провел В.Н.Коковцов у изголовья кровати раненого, в беседе с ним. Видя в В.Н.Коковцове своего естественного заместителя, изнемогавший от раны, Петр Аркадьевич последние силы свои отдал на посвящение его в текущие и сложные вопросы государственной жизни беззаветно любимой им Матери-России. На следующий день Государь ездил в Овруч. По выходе из дворца Его Величество объявил, что желает навестить Столыпина. Царский автомобиль направился на Мал. Владимирскую. При входе в лечебницу Государь спросил встретивших Его врачей, может ли Он видеть Петра Аркадьевича. На это старший врач ответил, что свидание с Его Величеством взволнует больного и может ухудшить его состояние, о чем он откровенно докладывает по долгу врача и верноподданного. Узнав, что в лечебнице находится только что прибывшая из Ковенского имения супруга П.А.Столыпина – Ольга Борисовна, Государь пожелал ее видеть и не надолго прошел к ней в приемную. |
#244
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 11.
Аркадий Петрович Столыпин Смерть Столыпина (Из воспоминаний бывшего киевского губернатора) С. (315-317) В тот же день, по инициативе группы членов Государственной Думы из партии националистов и земских гласных края, в 2 часа дня во Владимирском Соборе Высокопреосвященнейшим Флавианом , Митрополитом Киевским и Галицким, соборно с четырьмя епископами, было отслужено торжественное молебствие о выздоровлении Столыпина. Собор был переполнен, собравшиеся истово молились, и многие плакали. Два последующих дня прошли в тревоге, врачи еще не теряли надежды, но по вопросу о возможности операции и извлечения пули консилиум с участием прибывшего из Петербурга профессора Цейдлера вынес отрицательное решение. 4 сентября вечером здоровье П.А.Столыпина сразу ухудшилось, силы стали падать, сердце слабло, и около 10 часов вечера 5 сентября он тихо скончался. Весть о кончине Столыпина быстро распространилась по городу, и все подернулось скорбью и печалью. Государь 5 сентября находился в Чернигове. 6 сентября утром Он возвратился в Киев на пароходе по Днепру и с пристани, не заезжая во дворец, проехал поклониться праху Своего верного слуги, жизнь положившего за Россию. В присутствии Государя, вдовы и ближайших лиц свиты у тела Столыпина была отслужена панихида. «Я хочу быть похороненным там, где найду свою смерть», - говорил П.А.Столыпин, предчувствуя свой близкий конец от руки революционера. Указание Столыпина было свято исполнено его близкими, и местом вечного упокоения избрана Киево-Печерская лавра. 8 сентября вечером печальная процессия двинулась из лечебницы в Печерск, сопровождаемая многочисленной толпой русских людей. Все было величественно и вместе с тем просто, и это так гармонировало со светлым обликом того, кто безвременно отошел в вечность. 9 сентября утром, в Трапезной церкви, заставленной венками с национальными лентами, собралось правительство, представители армии и флота и всех гражданских ведомств, многие члены Государственного совета, центр и почти все правое крыло Государственной думы, а также более сотни крестьян, прибывших из ближайших деревень отдать последний долг почившему. Киевский генерал-губернатор генерал-адъютант Трепов, по повелению уехавшего 7 сентября Государя, представлял Его Особу. Старшие чины министерства внутренних дел и чины Государственной канцелярии несли дежурство у гроба. После отпевания гроб вынесли и опустили возле церкви, рядом с исторической могилой другого русского патриота Кочубея. Сейчас же после смерти Столыпина, в той же группе земских гласных и членов Государственной думы из партии националистов, возникла мысль о постановке ему памятника в Киеве. Было использовано пребывание в Киеве Государя Императора и заместителя председателя Совета министров Коковцова, и на Всероссийский сбор пожертвований уже 7 сентября утром последовало Высочайшее соизволение. Пожертвования потекли столь обильно, что в три дня в одном Киеве была собрана сумма, которая могла покрыть расходы на памятник, - так обаятельна была память Столыпина. Местом постановки памятника была избрана площадь возле Городской думы, на Крещатике, а исполнение его поручено итальянскому скульптору Ксименесу, бывшему в Киеве. В 1912 году, ровно через год после смерти П.А.Столыпина, памятник был открыт в торжественной обстановке среди съехавшихся со всех концов России его почитателей. Столыпин был изображен как бы говорящим с думской кафедры, на камне высечены сказанные им слова, ставшие пророческими: «ВАМ НУЖНЫ ВЕЛИКИЕ ПОТРЯСЕНИЯ – НАМ НУЖНА ВЕЛИКАЯ РОССИЯ». Большевики, полонившие нашу Родину, конечно, не могли перенести вида памятника и его уничтожили, но из русской души они не вытеснят образ Столыпина. Пройдет лихолетье, и в историю возрожденного Отечества имя Столыпина войдет еще более прославленным. В его заветах будет строиться Россия. 18 января 1927 г. А.Гирс. Париж. |
#245
|
|||
|
|||
![]()
ПОМНИ СТОЛЫПИНА!
Убит, - и с нами нет его, Теперь, когда гремят стихии! Но завещал он торжество Окрепшей, будущей России. Он был – из одного куска, Как глыба, цельного гранита. И мысль его была ярка, Неустрашима и открыта. Уже забытою порой Полубезумного шатанья Вернул он жизни – твердый строй, Вернул он власти - обаянье. Россией новой дорожа, Он отстоял Россию дедов! И жил он, ей принадлежа, И пал, ей верность заповедав. Блистателен его венец! Огонь речей, деяний твердость, И героический конец, Все – точно знамя: «Честь и гордость». И что нам грешная вина И слабости его земные… Он знал одно: что «нам нужна Лишь ты, великая Россия!» И.Тхоржевский |
Пользователь сказал cпасибо: | ||
#246
|
|||
|
|||
![]() Цитата:
А в 90-х годах 20-го столетия даже будет проведена реформа сельского хозяйства в России по заветам заветам этого великого реформатора... В результате чего добьется небывалых успехов в этой отрасли народного хозяйства ![]() |
#247
|
||||
|
||||
![]() Цитата:
Или Вы подразумеваете маниловские проекты немцовых с чубайсами? Представьте нам, пожалуйста, хотя бы одно доказательство практического использования заветов великого реформатора демократами 90-х.
__________________
Русские своих не бросают. |
Пользователь сказал cпасибо: | ||
#248
|
|||
|
|||
![]()
Уважаемые участники форума проекта "ИМЯ РОССИЯ!"
Ко мне обратились некоторые из Вас, истинно участники, с просьбой рассказать о Петре Аркадьевиче Столыпине не как о государственном деятеле, а какой он был в жизни, в своей семье, чем увлекался в свободное время (если такое случалось)?! Некоторые воспоминания моей сестры Лианны Борисовны Остапчуки мои , я уже опубликовала в нашей теме (См.С.1,2), но, пожалуй лучше всего это сделает старшая дочь Петра Аркадьевича Столыпина - Мария Петровна Бок в своих: "Воспоминания мемуары М.П.БОК О моем отце П.А.Столыпине" |
#249
|
|||
|
|||
![]()
Из Воспоминаний М.П.Бок...
С.5 Мой отец женился очень молодым и, когда делал предложение моей матери, боялся даже, не послужит ли его молодость помехой браку. о чем и сказал дедушке, прося у него руки его дочери. Но дедушка, улыбаясь, ответил:" Молодость - это недостаток, который исправляется каждый день"1 и спокойно и радостно отдал свою дочь этому молодому студенту, зная отлично, что лучшего мужа ей не найти. Моему отцу тогда не было еще двадцати двух лет, и он закончил университет уже после свадьбы, даже уже когда я была на свете. Часто потом мои родители вслух при мне вспоминали этот первый год своей на редкость счастливой супружеской жизни. 1 текст на французском языке |
#250
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 1.
М.П.Бок. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С.(5-6) Когда я была постарше, мой отец сам рассказывал о том, какой редкостью был в те времена женатый студент и как на него показывали товарищи: «Женатый, смотри, женатый». Когда сдавались последние экзамены, мама, волнуясь больше папа1, сидела в день экзаменов у окна, ожидая его возвращения. Подходя к дому, мой отец издали подымал руку с открытыми пятью пальцами – значит, опять «пять». Закончил он естественный факультет Петербургского университета, и экзаменовал его, наряду с другими, сам Менделеев. На одном из экзаменов великий ученый так увлекся, слушая блестящие ответы моего отца, что стал ему задавать вопросы все дальше и дальше; вопросы, о которых не читали в университете, а над решением которых работали ученые. Мой отец, учившийся и читавший по естественным предметам со страстью, отвечал на все так, что экзамен стал переходить в нечто похожее на ученый диспут, когда профессор вдруг остановился, схватился за голову и сказал: «Боже мой, что же это я? Ну, довольно, пять, пять, великолепно». 1-ударение на последний слог (франц.) |
Пользователь сказал cпасибо: | ||
#251
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 3.
М.П.Бок.Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С. (6-7) Ко времени, о котором я пишу, т.е. к 1884-1889 годам, относится близкое знакомство моих родителей с поэтом Апухтиным, прелестные стихи и проза которого, к сожалению, слишком мало известны молодому поколению. Много мне о нем впоследствии рассказывали, и одно время в моей классной комнате стояло кресло, называвшееся «Апухтинским», так как оно было у нас единственное, на которое Апухтин мог садиться. Кресло это было исключительной ширины, удобное для поэта, знаменитого своей необыкновенной толщиной. И то раз, вставая он поднял его вместе с собой! Глядя на это кресло, всегда мне вспоминались строки Апухтина: Жизнь пережить – не поле перейти! Да, жизнь трудна, и каждый день трудней, Но грустно до того сознания дойти, Что поле перейти мне все-таки трудней. У моего отца, когда он еще был студентом, был кружок наиболее близких друзей, к которым часто присоединялся и Апухтин, хотя был он многим старше большинства из них. Собиралась молодежь мыслящая, интересующаяся всеми жизненными, захватывающими ум и душу вопросами, жившая и высокими идеалами. Благодаря посещениям людей типа Апухтина кружок этот приобрел в Петербурге такую славу, что многие представители петербургского света, часто люди уже зрелые, стали не только стараться попасть в это общество, но даже заискивали перед ним. И после женитьбы моего отца Апухтин стал бывать в нашем доме. Читал он у нас в рукописи свое знаменитое «Письмо». Он даже спрашивал, читая стих: Склонив головку молодую И приподняв тяжелое драпи,- Совета, чем заменить слово «драпи», которое он находил претенциозным, но так и не нашел другой рифмы к «зари». |
#252
|
|||
|
|||
![]()
Прошу извинить меня, предыдущее сообщение было:
Продолжение 2. Продолжение 3. М.П.Бок. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С.11 Тогда я еще была единственным ребенком моих родителей и пользовалась нераздельными их ласками. Самым чудным временем дня были вечерние часы после обеда, когда можно был пойти в кабинет, влезть на мягкую оттоманку, прижаться к папа* и слушать чудные сказки, которые он рассказывал. Сказки эти меня интересовали еще много лет спустя, когда они рассказывались моим маленьким сестрам. Были они так занимательны, что моя мать с работой в руках тоже всегда приходила их слушать. Да и как было не увлечься приключениями девочки с двумя косичками (это для самых маленьких) или жизнью детей в круглом доме? Весь день мой отец был занят: то работал у себя за письменным столом, то был в присутствии, то на заседаниях. Кабинет был для меня с раннего детства святая святых. Даже в комнате, рядом с кабинетом, мне бы никогда не пришло в голову говорить не шепотом. Ко всякому делу папа* относился с исключительным вниманием и уважением. Помню, как мой отец возмутился, когда приехавший неожиданно к нам старый дядя моей матери, граф Буксгевден, нарушил проходившее под председательством папа* заседание. *) ударение на последнем слоге (франц.) |
#253
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 4.
М.П.Бок. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С.12 Кроме текущей предводительской работы, у папа* было все время стремление создавать что-нибудь новое. За его службу в Ковно сначала в должности уездного, а затем губернского предводителя дворянства многое им было проведено в жизнь и многое начато. Любимым его детищем было Сельскохозяйственное общество, на устройство которого он положил много времени и сил и работа которого вполне оправдала его надежды. Был при нем склад сельскохозяйственных орудий, устройство которого особенно увлекало папа*. Молодой, энергичный и деятельный, мой отец рьяно принялся за работу с первого же дня своей службы и до последнего дня с тем же интересом предавался ей, кладя все свои силы на то, чтобы в своей сфере создать все, от него зависящее, для процветания края. Кроме Сельскохозяйственного общества и склада по его почину был построен в Ковно Народный дом, и много времени он проводил там, следя за устройством ночлежного отделения, чайной, за правильной постановкой чтения для рабочих и народа вообще, за устройством представлений и народных балов. Мои родители всегда ездили на эти представления, и помню, с каким энтузиазмом они рассказывали о первом представлении кинематографа, об этих «удивительных движущихся картинках». И моя гувернантка, и я слушали, не веря ушам, как в этом новом «волшебном фонаре» ясно видно, как дети дерутся подушками, видны их движения, виден летающий по воздуху пух, вырывающийся из лопнувшей подушки. *) ударение на последнем слоге (франц) |
#254
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 5.
М.П.Бок. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С.12 Но вообще вечера, когда родители уезжали из дома, были редки. Кроме посещения нескольких представлений за зиму в Народном доме они изредка бывали в городском театре, но почти исключительно на гастролях проезжавших через Ковно знаменитостей. Ковно лежал по дороге из Петербурга в Берлин, и случалось, что ездившие в турне артисты оставались на один, два дня у нас, и тогда, коечно, маленький ковенский театр бывал битком набит публикой. Еще реже случалось, чтобы папа* и мама* проводили вечера в гостях, у нас же близкие знакомые и друзья бывали часто. Приходили они поздно; сразу же после обеда мой отец всегда уделял часок нам, детям. Сначала я одна слушала сказки, о которых я уже упоминала, а потом и сестры, понемногу подраставшие, уютно усаживались вокруг папа* на оттоманке в кабинете. После сказок, игр и разговоров их посылали спать, а папа* садился за письменный стол, что-то писал, что-то подписывал. Приходил секретарь с бумагами и долго, стоя рядом со столом, о чем-то мне непонятном докладывал и клал перед папа* бумаги для подписи. Годами помню я ту же картину по вечерам: мой отец за письменным столом, моя мать на диване с работой. Иногда кто-нибудь из друзей рядом с ней. Ведется общий разговор, в который изредка вставляет свое слово папа*, повернувшись на своем стуле с круглой спинкой. Потом, когда Казимир приносит вечерний чай, папа* пересаживается к остальным, и если есть гости, то разговаривает до десяти, одиннадцати. Если мои родители одни, то читают вслух друг другу, а ровно в одиннадцать идут спать. Так были прочтены почти все исторические романы Валишевского, так читалось «Воскресенье» Толстого, когда оно печаталось в «Ниве», и многое другое из русской, французской и английской литературы. |
#255
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 6.
М.П.БОК. ВОСПОМИНАНИЯ О МОЕМ ОТЦЕ П.А.СТОЛЫПИНЕ С.(13-14) Эти уютные вечера я помню с самого детства моего до 1902 года, когда папа* был назначен Гродненским губернатором и когда уклад нашей жизни резко изменился. Из маленького домика на Лесной улице в 1892 году мы переехали в большой дом на Соборной площади, в котором занимали сначала одну часть второго этажа, а потом, по мере рождения детей, прибавлялось по комнате, и нами постепенно был занят весь этаж. Сразу же после обеда, до того, чтобы перейти уже на вечер в кабинет, мама* садилась к своему письменному столу в гостиной, являлся повар и приносил счета и меню на следующий день. Счета эти составляли мучения моей матери, всегда до щепетильности аккуратной, но очень плохой математички: как-то выходило, что вечно копейки сходились верно, а рубли нет, и то и дело призывался на помощь папа*, который с улыбкой садился за приходно-расходную книгу, проверял итог и, поправив все дело, уходил снова к себе. Двери были все открыты, кроме редких случаев, если был кто-нибудь вечером у папа* по делам, и я, сидя за приготовлением уроков в столовой, с интересом слушала, что-то будет завтра к завтраку и обеду, и от души смеялась, когда папа* вмешивался в этот хозяйственный разговор. Стоит, например, старый повар Станислав, а мама* говорит ему: - Что ты все котлеты даешь, дай завтра курицу. - Курицу, - глубокомысленно повторяет Станислав, - курицу купить надо. - А ты попробуй, укради, - раздается голос папа* из кабинета. Мама* весело смеется, а Станислав, не понимая шутки, с недоумением смотрит на дверь. Обедали в те времена в шесть часов и лишь под самый конец ковенской жизни в семь, так что вечера были длинные. Завтракали в половине первого. После обеда взрослые пили кофе за столом, а детям разрешалось встать. Когда мама* кто-нибудь дарил конфеты, они хранились у папа* на письменном столе, и мы получали после обеда по одной конфете. - Ну, дети, бегите в кабинет за конфетами, - говорит мой отец, а моя маленькая сестричка Олечек вдруг громко с чувством восклицает: - Папа*, как я вас люблю! - Только за конфеты и любишь? – говорит, смеясь, папа*. - Нет, тоже и за подарки, - говорит Олечек, глядя своими честными детскими глазами прямо в лицо отца. Долго ее, бедненькую, дразнили этой фразой. |
#256
|
||||
|
||||
![]()
á
Если нажать:Пуск> Все программы> Стандартные>Служебные>Таблица символов, далее, выбрать нужную букву со знаком ударения, нажать Выбрать, Скопировать, потом Вставить в нужное место в набранном тексте, то получим указание ударного слога. Папá, Мамá. Можно заготовить такие буквы- их немного, а, е, и, о. Натаскать их на рабочий стол в блокнот. И копировать там, вставляя в текст, куда надо.
__________________
Когда в обществе нет цветовой дифференциации штанов, то нет и цели. Кин дза-дза. |
#257
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 7.
М.П.Бок. Воспоминание о моем отце П.А.Столыпине С.14 Так и протекали мирно и счастливо двенадцать лет нашей жизни в Ковно. Ежегодно пять месяцев в Ковно и семь месяцев в Колноберже, нашем имении Ковенской губернии. И эти годы мой отец всю свою жизнь вспоминал с самым теплым чувством, как и всех своих сослуживцев, подчиненных и помощников по Сельскохозяйственному обществу, одинаково как русских, так и поляков. Училась я дома, сначала с моей матерью и гувернантками, потом с учительницами, приходящими к нам на дом… С третьего класса я стала сдавать при гимназии экзамены, и мои родители с большим вниманием следили за моими уроками… Из арифметических задач, заданных в виде домашних работ, я , кажется, никогда ни одной не решила без помощи папá. Промучившись целый час над бассейном, наполняющимся через две трубы, одну широкую, другую узкую, … идешь с тетрадкой и задачником Малинина и Буренина к папá, зная, что если только он не занят экстренной работой, то отложит в сторону бумаги или книгу, возьмет тетрадь, испачканную десятком неправильных решений, и ласково скажет: - А ну-ка, давай подумаем вместе. А раз было так. Помню, что дело шло о цене коляски и дрожек. Папá просидел над этой задачей довольно долго, послал меня спать, а утром я нашла на своем столике бумагу, на которой красиво и четко была написана решенная задача, а в конце стояла приписка: «Остается нерешенным вопрос, где продаются такие дешевые экипажи?» |
#258
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 8.
М.П.Бок. Воспоминание о моем отце П.А.Столыпине Вскоре после Пасхи начались сборы в Колноберже… Колноберже было получено дедом моим, Аркадием Дмитриевичем Столыпиным, за карточный долг. Его родственник Кулешов, проиграв ему в яхт-клубе значительную сумму денег сказал: - Денег у меня столько сейчас свободных нет, а есть у меня небольшое имение в Литве, где-то около Кейдан. Я сам там никогда не был. Хочешь, возьми его себе за долг? Так и стало принадлежать нашей семье наше милое Колноберже, унаследованное потом моим отцом… Только в самые первые года после женитьбы папá, его родители проводили лето тоже в Колноберже, так что этого времени я не помню, и первые мои воспоминания о нашей там жизни относятся у лету, когда перестраивали дом и мы жили во флигеле… А летом я весь день в беседке с Эммой Ивановной, она шьет, вяжет или штопает, я делаю пирожки из песка. Пирожки, особенно если песок полить, выходят очень красивыми и аппетитными, но никто их не ест, и мне становится скучно… Мамá нет, и я храбро направляюсь в кабинет папá просить помощи и совета. Папá берет меня на колени, внимательно и серьезно выслушивает и говорит, что он как раз очень голоден и придет ко мне за пирожками. Через десять минут весь запас пирожков уничтожен: папá все съел: потыкал в песок сапогом, он и рассыпался – и я в восторге хлопаю в ладоши. |
#259
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 9.
М.П.Бок. Воспоминание о моем отце П.А.Столыпине С.30 Так во мне с первых лет моей жизни твердо укоренилось убеждение в том, что папá поймет меня, и никогда он ни одним своим ответом на мои детские, а потом юношеские вопросы не поколебал мне этой веры. Всегда серьезно и вдумчиво выслушивал он меня, возражал, одобрял, пояснял, и я, гордясь, что он говорит со мной, как с большой, делилась с ним всеми своими переживаниями. И, должно быть, все дети питали доверие к его силе и доброте. Однажды, когда у нас были в гостях наши соседи Кунаты, разыгралась страшная гроза. Маленькая моя подруга, Буба Кунат, ужасно ее боявшееся, бросилась к моему отцу, просясь к нему на руки. Ее родители хотели ее взять, но она, дрожа всем телом, прижималась к папá и была спокойна лишь на его руках, при каждом новом ударе грома пряча голову на его плече. Она все время что-то лепетала по-польски, папá отвечал ей по-русски, она ничего не понимала, но была, по-видимому, счастлива и спокойна, чувствуя себя охраненной этой большой ласковой силой. |
#260
|
|||
|
|||
![]()
Продолжение 10.
М.П.Бок. Воспоминания о моем отце П.А.Столыпине С.33 Нас уже пять сестер, под конец жизни в Ковно – в возрасте от полугода до 12 лет. Тут же две гувернантки, няня, а иногда является полюбоваться на наше веселье и кормилица, важно выступающая в своем пестром сарафане с маленькой сестричкой на руках… Когда же маленькая плачет и не хочет заснуть, никто не справляется с ней так скоро, как папá. Он бережными, нежными, хотя и по-мужски неловкими движениями, берет на руки кричащий и дрыгающий ножками и ручками пакетик, удобно устраивает его на своих сильных руках и начинает мерными, ровными шагами ходить взад и вперед по комнате. Крик понемногу переходит в тихое всхлипывание, а скоро уже и ничего не слышно, кроме еле уловимого, спокойного дыхания. И мамá, и папá, и кормилица – все удивлялись, почему это ребенок ни у кого так скоро, как у папá, не успокаивается. После игр и танцев, особенно бурных и веселых, когда у нас гостил дядя Александр Борисович Нейдгарт, старший брат мамá, принимавший живейшее участие в нашей детской жизни, маленьких уводили спать, а я с работой садилась рядом с мамá, и она, а иногда и папá, читали мне вслух до 9 часов. Так читали мы сначала Жюля Верна, а потом и наших классиков. На меня творения наших писателей и поэтов производили глубокое впечатление при мастерском чтении мамá. |