Ломоносов М.В.

[Милитина]

ПРО МОНАХА.

Архимандрит И:
- А Вы знаете, что случилось с отцом Л.?
Мелитина (в крещении я - Мелитина):
- Нет.
Арх.И.:
- Его теперь нет…
М.:
- Что же случилось?! Расскажите.
Арх.И.:
- Он ушёл из монастыря. Женился… Вы понимаете меня? Теперь он…никто. Его даже отпевать не будут. Расстрига. Человек…не человек, не живой, даже, не собака.
М.:
- Понимаю


Понимаю, - сказала я очень тихо, - действительно ПОНИМАЯ, что произошло, но, НЕ ПОНИМАЯ, как можно так!!!

Двери на вход в монастырь «открыты», а на выход «замурованы»!

О какой свободе духа может идти речь?!

Вспомнила, конечно, Ломоносова. То, что писала несколько дней назад у себя в блоге о его призыве ещё 300 лет назад реформировать монастырские уставы.


Вспомнила отца Л. – красивого, 40-летнего бычка-мужчину, который в прошлом был военный, боксёр, потом бандит, потом очень богатый человек, любящий женщин, водку и всё самое дорогое и красивое. Потом он искренне поверил в Бога, отдал всё своё имущество церкви и 10 лет провёл в одном из самых элитных монастырей Подмосковья. Я не знаю, что сейчас с ним, где он. Возможно, жена у него богатая иностранка, и он наслаждается её телом, деньгами и каждый день пьёт столько, сколько хочет. Хочу заметить, что и в монастыре пить спиртное ему было дозволено в любых количествах, да и иметь всё, что он хотел было разрешено, кроме…женщины. Может и не богатая иностранка жена… Не знаю. Да и не про отца Л. мой рассказ. Не буду разбирать его прошлую и настоящую жизнь. Я о том, что двери на вход в монастырь «открыты», а на выход «замурованы»!

Ломоносов был «красной тряпкой» для церковников, когда писал, что человечность забывается, когда появляются догматы православных правил, обрядов и ритуалов, не имеющих ничего общего с истинной духовностью, состоящей, прежде всего в свободе выбора и ответственности за этот выбор.
Церковь записала Ломоносова в материалисты, стараясь, лишний раз не упоминать его имя или цитировать с тщательно отредактированной осторожностью.

Учёный мир, особенно в советское время, тоже записал Ломоносова в учёные-материалисты, не особо распространяясь, что каждая строчка его художественных и научных трудов – это величественный гимн Богу.

Говорить ВСЮ правду о Ломоносове было смертельно смело для тех и для других. Основа глубинных ценностных позиций «выбивалась из под ног" лишь упоминанием целостной фигуры Ломоносова.