Культурный код. Не подходи - убьёт!

[Вика]

В недавнем выпуске программы "Императив" "Русской службы новостей" ее ведущий, обозреватель "ЛГ" Александр Кондрашов беседовал с известным телеведущим Феликсом РАЗУМОВСКИМ. Представляем Вашему вниманию выдержки из их разговора в прямом эфире.

КЛЮЧ К ОСМЫСЛЕНИЮ ПРОШЛОГО

- Программу "Кто мы?" вы ведете с 1992 года. Как с высоты 16-летнего опыта видится наша телевизионная история?

- 90-е годы (где-то до 98-го) - эпоха, которую я называю "ура демократия". Все было можно, но непонятно, что нужно. Никаких серьезных мнений, анализа, все было очень эмоционально, поверхностно. О себе мы не хотели ничего знать. Только негатив. В это время СМИ просто вогнали нацию в депрессию. Теперь, кажется, мы осознали кризис беспочвенности, понимаем, что висим в воздухе, что надо на что-то опереться, знать наши сильные и слабые стороны и в зависимости от этого выстраивать свою дальнейшую жизнь. Эту работу, которую нужно было сделать еще до 90-го года, общество начинает делать сейчас. И одно из свидетельств тому - проект "Имя Россия".

Александр Любимов говорил, что лет пять назад этот проект был невозможен.

- Конечно.

Для меня это удивительно, потому что пять-десять лет назад он был бы еще нужнее, чем сейчас. Если телевизионное сообщество не готово, это не значит, что страна не готова... Проект "Имя Россия" вызвал громадный интерес, однако многие остались недовольны итогами выбора.

- А кого, собственно, мы выбирали? И почему мы выбирали?

Некоторые обстоятельства этого проекта погружают нас в стихию массовой культуры и даже отчасти гламура, некоего хит-парада. Это не значит, что я противник этого проекта, но к всеобщим выборам в таком контексте я отношусь очень настороженно. Когда-то во время перестройки была передача "12 этаж", там собирали подростков, которые чего-то жевали, плевали, а их спрашивали, как реформировать страну. Они начинали отвечать. Хотя ничего об этом не знали, были элементарно не готовы. И в проекте "Имя Россия" по поводу известных исторических имен стали спрашивать людей, в большинстве своем не готовых, с разрушенным историческим сознанием.

- Но хорошо хоть, что впервые за долгие годы привлекли внимание к нашей истории. А как вы относитесь к тому, чтобы ввести такой предмет - не знаю, как его назвать, - чтобы ученик, выходя из школы, знал сотню пословиц, поговорок, пятьдесят народных песен, народные обычаи...* - Вопрос очень серьезный, сразу подхватывает тему введения основ православной культуры... У меня в данном случае очень прагматический подход. Я убежден: если мы будем преподавать русскую историю и русскую литературу так, как нужно, именно как русскую историю, а не как абстрактное прошлое абстрактной страны, - без мировоззрения, без историософии, вне реального культурного контекста, иначе говоря, если мы по-настоящему будем преподавать и русскую историю, и русскую литературу, то все те вопросы, о которых вы говорили, будут охвачены.

- А что значит "по-настоящему"?

- История должна быть адекватна той стране, о которой она рассказывает, которую она изучает. В России до сих пор не решена проблема подобной адекватности. Всех, кто интересуется этим вопросом, отошлю к замечательной книге академика Юрия Пивоварова "Полная гибель всерьез". Ученый, который всю жизнь занимался русской историей (и историей русской мысли), пришел к выводу, что мы своей истории не имеем. У нас нет нужного подхода, самобытных понятий и методов изучения прошлого уникальной русской цивилизации. Такое признание требует колоссального мужества, это как тот врач, который исследует пациента и признается: нет, мы не знаем, что происходит с этим организмом. Мне кажется, это гораздо достойнее, чем морочить современникам голову и говорить: а давайте попробуем это, давайте то. Надо найти ключ к осмыслению русского прошлого, а значит, и ключ к осмыслению русской действительности. 20 лет мы блуждаем в потемках. Все, кто учился до 90-го года, прекрасно себе представляют, что было главной пружиной исторического процесса.

- Классовая борьба?

- Да, но можно вспомнить хотя бы массовое "хождение в народ" лета 1874 года: дворяне поднимают крестьян на бунт против самодержавия. Где тут классовая борьба? А таких явлений в русской истории можно найти десятки, сотни.

Конечно, это не значит то, что классовой борьбы не существует, но она объясняет очень незначительный сегмент русской жизни. Все самое важное лежит в совершенно другой плоскости.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОТВЕТ

- Вы все время говорите про Русскую историю. Но ведь государство-то Российское - не только русское. Есть и дагестанцы, татары, башкиры...

- Самое важное, каким содержанием мы наполняем проблему национального. Если делать упор на кровь, на этничность, то неизбежны противостояния, конфликты... Но русская цивилизация так никогда вопрос не ставила. Было создано гигантское пространство, на котором прекрасно уживались сотни народов, никто не потерял свой язык, культуру. Таких явлений, как резервации или погоня за скальпами, в русской истории не существовало. Вообще обвинение: Россия - тюрьма народов - совершенно безосновательно. Эту фразу бросил заезжий французский путешественник, плохо себе представлявший реалии русской жизни; потом ее подхватили революционеры... Если мы возьмем историю любой российской окраины - Средней Азии, Прибалтики или той же Грузии, мы нигде не увидим какого-то прозябания, колониального гнета... Это противоречило бы историческим задачам России. Национальная русская самобытность коренится в культуре, прежде всего в духовной культуре, в высоких идеалах красоты, правды и справедливости. Недаром к нашему национальному делу и национальному призванию приобщилось столько самых разных людей: немцев, татар, евреев, поляков, грузин... Перечислить всех невозможно. Нет сомнений, что в данном случае перед нами едва ли не самая сильная сторона русской цивилизации, и этого не нужно стесняться. Нам заморочили голову русским национализмом. Да, есть в нашей истории примеры шовинизма, то же черносотенство, но мы же не видим там ни одной яркой значительной фигуры - это была болезнь... В цикле "Судьба без почвы и почва без судьбы" , который в начале марта, бог даст, выйдет на канале "Культура", мы об этом будем говорить подробно. История русской самобытности очень драматическая, не всегда мы умели или хотели оставаться самими собой.

- "Желание стать испанцем" в XIX веке, а сейчас, конечно, американцем...

- У Фонвизина в "Бригадире" персонаж Иванушка говорит, что, хотя я и родился в России, но душа моя принадлежит короне французской. Сегодня иные наши граждане могут сказать, что их душа принадлежит если не какой-то заграничной "короне", то все же чему-то явно нерусскому. Но это наша беда, это издержки европейской модернизации, и мы из такого состояния на протяжении трех столетий пытались выйти.

Все русские писатели обсуждали вопрос: что такое Россия? Можно и нужно ли понять Россию или в нее достаточно только "верить"? Все эти вопросы были центральными в русской культуре. Они, конечно, стоят и сегодня. "Русское - значит отсталое" - от этого нужно отказаться. Если за нами одна нелепость, история города Глупова и ничего больше, как же нам строить свою жизнь? К счастью, за последнее время мы все-таки кое-что о себе узнали. Замечательный исследователь русской культуры академик Александр Панченко открыл закон культурной топики. Оказывается, есть тот самый культурный код, который, если его разрушить или от него отказаться, нация просто перестает существовать. С культурным кодом надо аккуратно обходиться, таблички вешать: "Не подходи - убьет!" - И что же это за код?

Один из принципов Русского мира можно обозначить словом "застенчивость". Есть еще такое утраченное ныне русское слово - "застень". В Суздале на одном пятачке много маленьких храмов. Ну казалось бы, взяли и построили бы один большой собор. Нет, потому что все, что создано русским человеком на Русской земле, не должно заслонять Солнце, а солнце в данном случае - это и есть та самая Правда и Истина, Солнце - это Господь Бог. Застенчивость - удивительная русская черта, которая очень уязвима в нашем медийном пространстве.

- Она-то и растаптывается в первую очередь.

- Самым жестоким образом.

Нас соблазняют светом "звезд", а по-русски это не что иное, как застень!

- Можно ли считать опорными точками русской истории: Крещение Руси, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштатдский вкупе с патриархом Тихоном?..

- Вы выстроили тот ряд, который нас до сих пор держит на плаву. Это важнейшее явление и событие в истории Русского мира.

В рамках вашего проекта "Кто мы?" был цикл "Еврейский вопрос - русский ответ", номинированный на ТЭФИ, но статуэтку получил тогда Николай Сванидзе...

Так решили телеакадемики, и это их законное право. К тому же дело не в статуэтках. С этим циклом связаны удивительные вещи. Федерация еврейских общин отметила его создателей премией "Человек года". Такой акт признания - событие поистине замечательное, тем более что, рассматривая этот очень сложный и болезненный вопрос, мы ничего не умалчивали и не сглаживали. Мы говорили, в частности, об участии евреев в революционном движении, в политическом терроре, вспоминали о комиссарах евреях... Но, как нам кажется, был найден нужный тон разговора, который основную часть зрителей не обидел. Для нас это очень дорого. А что касается ТЭФИ, то мы вышли в финал... Но когда началась заключительная церемония, произошел странный казус, впрочем, легко объяснимый квазилиберальным духом организаторов этого действа. Название цикла "Еврейский вопрос - русский ответ" их явно смущало, и они решили о нем не упоминать, оставив только название программы "Кто мы?". Очевидно, для этих людей невозможно признать, что есть такая проблема и что Русский мир вопреки всему может ее достойно решать. В подобном разговоре по существу многие не заинтересованы, по крайней мере часть нашего медийного сообщества к нему явно не готова.

[Вика]

ОСТАНОВИТЬ ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ

- Как вы относитесь к такому понятию, как советский народ?

- Проект по созданию "новой общности"? Я думаю, мы долго еще будем расхлебывать эту историю. Безусловно, далеко не все, что произошло в Советском Союзе, было ужасно, никуда не годно. Но советская конструкция, особенно в национальном аспекте, - это выворачивание наизнанку всей национальной психологии,

всего национального сознания и в конце концов разрушение этого сознания. У такого общества не было будущего. Человек созидающий всегда является частью некоего культурного, духовного, религиозного и ментального сообщества. Если его оторвать от этой почвы и сделать придатком какой-то тоталитарной, утопической идеологии, он просто не сможет продолжать нормально жить, и страна не сможет нормально жить после этой хирургии. Наша геополитическая катастрофа стала неизбежной развязкой этой трагедии.

- Вы тоже считаете развал Союза катастрофой?

- Конечно, да, только это не Советский Союз распался, это развалился Русский мир, единое культурное пространство. Ведь все, что было собрано в этом пространстве, те же Прибалтика и Грузия, - это часть Русского мира. Нас там обвиняют, создают музеи оккупации, но если бы не Российская империя, то сегодня Прибалтика была бы просто частью немецкого государства, Остзейским краем. Там уже давно шел каток немецкой цивилизации. Были когда-то пруссы, прибалтийское племя, между прочим, и что от них осталось? И только Российская империя, Русский мир дали возможность прибалтийским народам обрести свое будущее. Так что нам есть о чем вспомнить и какие традиции возрождать.

- Ваше отношение к независимой русской мысли, которая объединена в текстах русского канона, начиная с Чаадаева и Герцена, к Толстому, Чехову, Федорову? Россия служит орудием то одной, то другой европейской партии...

- Национальная самокритика вещь замечательная, но... Хочу напомнить, что Александр Сергеевич Пушкин очень сожалел, что не сумел, не успел отговорить Чаадаева печатать свое первое "Философическое письмо". В таких рассуждениях надо быть крайне аккуратным, очень осторожным, взвешенным. Национальная самокритика - хорошее лекарство, но при передозировке оно превращается в яд. Вот так бы я прокомментировал некоторые пассажи, особенно если они вырваны из исторического контекста и используются в качестве дубины, чтобы оглоушить собеседника.

- Не пора ли поставить точку, налить стопочку, сказать, что был период советский, был романовский, и забыть?..

- Восьмого февраля наша православная церковь отмечает память новомучеников и исповедников российских. Это тысячи людей, которые были расстреляны, иногда живьем закопаны в землю. Об этой трагедии нужно помнить, и из нее нужно выбираться. Их расстреливали и закапывали не марсиане, не люди, нанятые "мировой закулисой", закапывали в основном православные (хотя бы по крещению) русские люди... Мы мучеников наших помним, мы их чтим? Или мы чтим только разрушителей Русского мира - тех, которые похоронены у Кремлевской стены? Не разрешив этих вопросов, дальше двигаться невозможно.

Должна быть создана мировоззренческая канва в отношении к тому, что происходило в советское время. Ведь это не только Гагарин и балет - это один из самых трагических этапов существования Русского мира. А мы до сих пор не удосужились даже понять, что такое Гражданская война. До сих пор считается, что это была эдакая перестрелка между красными и белыми. А это была величайшая смута. Деникин точно назвал свои воспоминания "Очерки русской смуты". Гражданская война началась не в 18-м году, она началась гораздо раньше, ее первые проявления, т.н. "грабижки", описал В. Короленко задолго до событий 17-го года. Следовательно, Гражданская война не была реакцией на революцию, напротив - революция была следствием Гражданской войны. Черная кость, крестьянство, пыталась уничтожить белую кость; большевикам удалось оседлать эту стихию... Как же этого не знать, если гражданская война в своеобразной форме продолжается в России до сих пор. Она тлеет, и ее нужно как-то избыть.

- Но сейчас воюют не черная и белая кость...

- ...А люди, у которых разный образ России. Эти образы никак не соприкасаются, из них нельзя создать нечто единое, нельзя делать общее дело, в конце концов. Нация расколота и развалена сама в себе. Вот что такое гражданская война. И вместо того, чтобы это как-то преодолеть, осмыслить, мы друг друга уговариваем: да нет, да не надо все это вспоминать и так далее. И поступаем крайне, на мой взгляд, малодушно.

- Будем преодолевать, и, надеюсь, ваш новый цикл "Судьба без почвы и почва без судьбы" на канале "Культура" этому поможет.

"Литературная газета"

[Андрей К]

32 просмотра, и не одного комента. Стандартный набор стеротипов и клише современного интеллигента. Комментировать эту писанину тоже самое, что сидеть спорить с теликом.

[Cooler]

На самом деле совсем не современной, а Советской.

[Вика]

Уважаемый Андрей К!

Не всё, что публикуется на форуме, требует обсуждения. Иногда, тему или комментарий полезно просто прочитать и осмыслить.

[Татьяна Николаевна]

Сообщение от Андрей К

32 просмотра, и не одного комента. Стандартный набор стеротипов и клише современного интеллигента. Комментировать эту писанину тоже самое, что сидеть спорить с теликом.

Конечно, спасибо Вам за "интеллигента", но Вы были бы ближе к истине, если бы смотрели/слушали передачи Разумовского. Похоже, что "прошли" стороной. Я смотрела, мне проекты Разумовского нравятся. Он действительно стремится быть объективным. У него внутреннее, какое-то врождённое, чувство уважения вот к этой нашей Родине. Посмотрите передачи Разумовского, тогда будет смысл обсуждать. Дело в том, что статья практически беспредметная. Возможно, журналисту, бравшему интервью, хотелось обо всём сразу, а получилось не о чём. И Разумовский сразу так и пояснил, что разговаривать не о чем, пока нет единой концепции, пока не найден "ключ " к осмыслению русского прошлого":

- История должна быть адекватна той стране, о которой она рассказывает, которую она изучает. В России до сих пор не решена проблема подобной адекватности. Всех, кто интересуется этим вопросом, отошлю к замечательной книге академика Юрия Пивоварова "Полная гибель всерьез". Ученый, который всю жизнь занимался русской историей (и историей русской мысли), пришел к выводу, что мы своей истории не имеем. У нас нет нужного подхода, самобытных понятий и методов изучения прошлого уникальной русской цивилизации.

Полагаю, что он имел в виду то, как мы сами относимся к своей истории: насколько мы ценим прошлое своей Родины, насколько готовы оценить по совести и разуму, чтобы быть способными определить своё место во всеобщей истории, которая создаётся сегодня.