Одна из самых образованных женщин России - на родине ее прозвали Екатериной Малой, а в Европе «скифской героиней», и страстная русская патриотка, и первая русская женщина, вступившая на научную стезю, и первая занявшая высокую государственную должность - Екатерина назначила ее директором петербургской Академии наук. В 1783 году по инициативе Дашковой и под ее президентством была создана Российская академия для изучения русского языка и словесности. Главную же задачу учредительница видела в составлении «Словаря Академии Российской». Первого Толкового словаря русского языка, ибо, по ее мнению, «нужны только правила и хороший словарь, чтобы поставить наш язык в независимое положение от иностранных слов и выражений, не имеющих ни энергии, ни силы, свойственных нашему слову». Комментарии излишни.
В 1766 году Дашкова купила владение на Большой Никитской, и заказала Василию Баженову построить себе дом. По легенде, даже сама составила план. Здесь она проводила зимы. После воцарения Павла I московский генерал-губернатор передал Дашковой приказ императора - немедленно отправляться в деревню и там поразмыслить над 1762 годом. Отпевали ее в Малом Вознесении. А на месте ее усадьбы было выстроено здание Московской консерватории. Новое здание, ибо сначала консерватория занимала усадьбу Дашковой. Памятник Чайковскому создавала Вера Мухина. Не найдется ли в тех краях места и для Дашковой? В Петербурге, кстати, память Дашковой почтили - ее скульптурное изображение присутствует на постаменте памятника Екатерине II.
Почему бы не поставить где-нибудь в краях Елисеевского гастронома памятник Зинаиде Волконской, которой Пушкин посвятил стихотворение «Среди рассеянной Москвы»? Великосветская львица увлекалась изучением русского языка, истории, фольклора и древностей России. Столичный высший свет насмешливо отнеся к неподобающим львице трудам, и она в 1824 году переехала в Москву, в дом своей мачехи княгини А.Г.Белосельской на Тверской. Открыла знаменитый салон, через год стала почетным членом московского Общества истории и древностей российских. Многие ее патриотические идеи пропали втуне. Например, она предлагала создать научные общества, которые могли бы целенаправленно знакомить Европу с историей и культурой России. Зато осуществилась с блеском главная идея Волконской - основание при Московском университете «эстетического музея», будущего музея Изящных искусств, которую почти через сто лет осуществил Иван Цветаев. Волконская же предложила собрать в нем на первое время хотя бы гипсовые слепки древних скульптур Греции, Египта, Рима, дабы изящные искусства стали бы средством общественного воспитания и развили бы в народе эстетическое чувство.
Она покинула Россию в 1829 году и поселилась в Риме, где прожила до глубокой старости, занимаясь благотворительностью. Итальянские бедняки прозвали ее Благочестивой. По преданию, княгиня лютой зимой отдала свою шаль замерзавшей нищенке и смертельно простудилась сама. В Риме, где она похоронена, в ее честь названа улица. А мы в лучшем случае упоминаем ее имя лишь в рассказах о Елисеевском гастрономе, открывшемся в ее доме в начале прошлого века.
Удивительно, что в Москве до сих пор нет памятника Софье Ковалевской! И пустует Петровский бульвар - идеальное для него место. Ибо первая русская женщина-профессор и член-корреспондент академии наук родилась 3 января 1850 года в доме на Петровском бульваре, 19. В Москве прошли первые годы ее жизни, с ней были связаны и первые детские воспоминания: «Гул колоколов. Запах кадила. Толпа народа выходит из церкви. Няня сводит меня за руку с паперти, бережно охраняя от толчков. "Не ушибите ребеночка!"
В Стокгольме русские женщины собрали денег для памятника на ее могилу. Теперь есть бюст Ковалевской и в ее родовой усадьбе Полибино Великолукского района. Почему его нет на ее малой родине, где он должен быть в первую очередь?
Если в Москве уже входят в традицию символические памятники, то наверно в ней уместен памятник русским женам - женщинам, совершившим супружеский подвиг. Это и княгиня Наталья Долгорукова, урожденная Шереметева, и графиня Екатерина Головкина-Ромодановская, последовавшие за опальными мужьями в Сибирь почти на столетие раньше жен декабристов.