Владимир Путин: "Главные мои университеты — это время работы с Собчаком"
О начале работы
Владимир Путин: <...> Меня вызвал ректор и сказал, что Анатолий Александрович меня приглашает на беседу. Я к нему пришел. Помню эту сцену. Большой кабинет в Мариинском дворце. И Анатолий Александрович мне говорит: "Я хочу пригласить вас на работу". Небольшая пауза, и я ему ответил: "Я с удовольствием пошел бы работать к вам, потому что я разделяю вашу позицию и вы человек очень популярный. Конечно, это лестное предложение, но, боюсь, что это невозможно". Наступила пауза. Он так, знаете, удивился и говорит: "Почему же?" Я говорю: "Я даже не могу об этом вам, наверное, говорить. Хотя вы — один из руководителей города, первый руководитель города в системе той власти, которая сейчас сложилась, поэтому, наверное, не нарушу серьезным образом наши правила, могу вам сказать, что я не просто помощник ректора, я кадровый действующий сотрудник КГБ. Работаю по линии внешней разведки". Но тем не менее он говорит: "Ну и что?" <...> "А вы представляете, что через какое-то время станет известно, что в вашем ближайшем окружении работает сотрудник КГБ — вы знаете, что в то время была очень своеобразная политическая ситуация — и я просто могу нанести вам серьезный ущерб. Я этого не хочу делать".
Опять наступила пауза. Я не знаю, как в быту, но мы от него никогда крепких слов в процессе работы не слышали. Пожалуй, это было в первый и в последний раз. Когда он после длительной паузы сказал: "Ну и ..." <...> "Я,— говорит,— иногда не хочу выходить в приемную, потому что не знаю, кто у меня там работает, а мне нужны порядочные, дееспособные люди. От вас ничего не требуется, кроме честной и ответственной работы и соответствующего отношения к своему делу".
О памятниках
В.П.: Вы знаете, он был последовательным критиком и коммунистической партии, и деятельности КГБ того же самого, и так далее. Но я помню сцену, когда Бэлла Куркова, она вела у нас очень популярную передачу и сама была популярным человеком, приехала из Москвы и привезла осколок от снесенного памятника Дзержинскому. Здоровый такой кусок. И положила на стол. Я в это время был в кабинете Анатолия Александровича. Положила и говорит: "Вот, мы снесли памятник Дзержинскому".
Он был критиком всего того, что касалось деятельности специальных служб и карательных органов. Но для меня совершенно неожиданным было то, как он посмотрел на все это. Бэлла говорит: "Вот, у нас революция". Он говорит: "Революция — это, наверное, хорошо, но зачем памятники ломать?"
Для меня это было совершенно неожиданно <...>Такой поворот темы из уст Анатолия Александровича меня несколько озадачил. Это тоже урок.
Людмила Нарусова: Да. И вы наверняка помните, как местные депутаты требовали от него снести памятник Ленину перед Смольным. Он говорил, что это часть истории. Это место действительно было частью революции.
В.П.: И перед Смольным, и перед зданием Пограничного управления. То же самое: там Дзержинскому стоит памятник.
О честности к людям
В.П.: <...> Когда Борис Николаевич Ельцин избирался на второй срок президентом, Анатолий Александрович ездил по регионам и агитировал за него. Может быть, это было в первый раз, перед первыми выборами. <...> Точно, да. Мы ездили по всем деревням-весям. И вот приехали в один из южных городов. Вошли в зал. И надо было видеть ситуацию в этом зале. И я ему вот так на ухо шепнул: "Зачем мы сюда приехали? Смысл какой приезжать?"
1991 год. Анатолий Собчак с семьей — дочерью Ксенией и женой Людмилой Нарусовой
Люди были настроены как минимум негативно, а скорее всего враждебно. Перед нами был напряженный, достаточно агрессивный зал. И эта агрессия висела в воздухе. Я получал записки из зала и передавал Анатолию Александровичу. Сначала все агрессивно острые откладывал. Отдал ему одну острую. И он на нее ответил. И я понял, что нельзя и не нужно откладывать эти острые или даже враждебные вопросы и записки, и я начал их все отдавать.
Вы знаете, чем закончилось? Когда мы уходили, зал встал и зааплодировал. Вот это для меня был ярчайший пример честного отношения к делу.
Почему зал встал и зааплодировал? Во-первых, Анатолий Александрович был блестящим оратором и полемистом. Но самое главное, на мой взгляд, было не в этом. Самое главное заключалось в том, что он был честен в этих ответах. И если там было нечто такое, что некоторую ответственность возлагало на зарождающуюся власть, он прямо признавал, он умел это делать. Но при этом он прямо говорил о проблемах прошлого и тех проблемах, которые привели страну к тому состоянию, в котором она тогда находилась.
И эта искренность и честность по отношению к аудитории были самым главным.
О травле
В.П.: <...> Вы сказали, что его бескомпромиссность и честность привели к тому, что он оказался объектом травли. Не это — не честность, не прямота, в том числе, прежде всего, политическая прямота. Я думаю, что интриги привели к этому. Кто-то стал его бояться как конкурента, кого-то он задел. Он умел это делать с блеском, присущим ему.
Если сказать откровенно, наверное, на каком-то этапе он увлекся тем, что можно было бы назвать успехами новой власти. А их было не так уж и много. Конечно, понятно, хотелось презентовать свои, наши общие результаты. Но в то же самое время следовало больше внимания обратить на проблемы, которые мы тогда еще не решили. А их было гораздо больше, даже больше, чем сейчас. Я думаю, что это все-таки главная ошибка. Вот я так считаю и думаю, что надо сейчас об этом сказать. Это первое.
1993 год. Владимир Путин и Анатолий Собчак на заседании Законодательного собрания Санкт-Петербурга
И второе. Он, конечно, легко наживал себе врагов, потому что мог прямо, откровенно, кому угодно, хочу это подчеркнуть, сказать в глаза, что он думает о людях либо их деятельности. Конечно, это вызывало раздражение, это привело к тому, что создались условия для того, чтобы против него затеять какую-то интригу. И она была создана и блестяще, в лучших традициях советских времен, реализована.
Я помню, дискутировал с нашими коллегами из фракции КПРФ в Думе, уже позже, когда Дума голосовала за мою кандидатуру в качестве председателя правительства в 1999 году. Ведь что тогда произошло с Анатолием Александровичем? За несколько дней до выборов написали запрос в прокуратуру. По этому запросу возбудили два уголовных дела, где Анатолий Александрович проходил как свидетель. А потом начали чуть ли не с вертолетов и самолетов разбрасывать листовки по всему городу, что Собчак проходит по уголовным делам. Ну что это такое?! Это просто издевательство и над демократией, и над правом, над правосудием, явное манипулирование правоохранительными органами в политических целях.
Это, кстати, тоже для меня большой урок. Но это интрига — это не суть дела. Ну а потом те, кто это сделал, начали защищать свой мундир, свои погоны, лампасы на кальсонах. Начали уже добивать. Вот и вся история.
О главном университете
В.П.: <...> Главные мои жизненные университеты — это время работы с Анатолием Александровичем и работы под его руководством. Вот именно в это время у меня окончательно сформировались основные принципы отношения к делу, к службе, к людям. <...> Когда Анатолия Александровича не стало, когда он ушел из жизни — это всегда трагедия, когда человек уходит, особенно в таком возрасте,— спустя какое-то время у меня возникло чувство, что мне его не хватает. <...> Мне хотелось бы с ним увидеться, поговорить, по каким-то вопросам посоветоваться. И очень жаль, что такой возможности у меня сегодня нет.
"Огонёк"