III
Немного времени спустя прежде упомянутый князь Павел отходит от жизни сей. Благоверный же князь Петр после смерти брата своего становится единым самодержцем града своего.
Княгиню же его Февронию бояре не любили по наущению своих жен, поскольку не была она княгиней по происхождению. Бог же прославлял ее за добродетельную жизнь.
Однажды один из слуг пришел к благоверному князю Петру и стал наговаривать на княгиню: «Из-за стола, говорит, она бесчинно выходит. Прежде чем встать, она собирает крошки в руку свою, словно голодная!» Благоверный же князь Петр, желая ее проверить, повелел ей обедать с ним за одним столом. И когда обед закончился, княгиня, по обыкновению, собрала хлебные крошки в руку свою. Князь Петр взял ее за руку, разжал ей пальцы и увидал внутри благовонный ливан и фиамиам. И с этого дня прекратил ее проверять.
Но через некоторое время пришли к нему с яростью бояре и стали говорить: «Все мы, князь, хотим верно служить тебе и самодержцем тебя иметь, но не хотим, чтобы княгиня Феврония над женами нашими господствовала. Если хочешь ты быть самодержцем, то избери себе другую княгиню, Феврония же, взяв себе достаточно богатства, пусть идет, куда хочет!» Блаженный же Петр, как обычно, без всякой ярости, со смирением ответил: «Скажите обо всем Февронии и послушаем, что она скажет».
Неистовые же бояре, исполнившись бесстыдства, задумали устроить пир. Что и сделали. И когда все развеселились, раздались их бесстыжие голоса, словно псы лающие, желали они отнять у святой Божий дар, с которым Бог обещал ей быть неразлучно и после смерти. И говорили они ей: «Госпожа княгиня Феврония! Весь город и бояре говорят тебе: отдай нам то, что мы у тебя просим!» Она же им отвечала: «Возьмите то, что просите!» Они же единодушно воскликнули: «Мы, госпожа, все хотим князя Петра, пусть он нами правит. Тебя же жены наши не хотят, не хотят, чтобы ты господствовала над ними. Взяв достаточно себе богатства, иди, куда хочешь!» Отвечала им она: «Обещала я вам дать то, что вы попросите. Я же вам говорю, дайте и мне то, что я попрошу у вас». Они же, злые, рады были и, не ведая, что будет, поклялись: «Что ты скажешь, то безо всякого прекословия возьмешь». Она же сказала: «Ничего иного, кроме супруга своего Петра, не прошу я у вас!» На это они ответили: «Если сам он захочет, то ничего тебе не скажем». Враг помутил их мысли, и каждый из бояр в уме своем держал, что если не будет князем Петр, то поставят себе другого самодержцем, и каждый из них желал стать им.
Блаженный же князь Петр не возлюбил временного самодержства, а держался Божиих Заповедей и их путями шел, как вещает блаженный Матфей в своем Благовествовании: «Тот, кто отпустил жену свою из-за слова прелюбодейного и женился на другой, тот прелюбодеяние творит». Сей же блаженный князь по Евангелию поступил и, чтобы Божии Заповеди не нарушить, власть свою за ничто посчитал.
Они же, злочестивые бояре, дали Петру и Февронии суда на реке, - текла под городом тем река, называемая Окой. Они и поплыли по реке в судах. Был на судне у блаженной Февронии некий человек. На том же судне была и его жена. Тот человек, искушаемый лукавым бесом, посмотрел на святую с вожделением. Она же, разгадав злой помысел его, быстро обличила его и сказала: «Зачерпни воды из реки с этой стороны судна». Он почерпнул. И велела она ему выпить. Он выпил. И снова сказала ему: «Зачерпни воды с другой стороны судна». Он почерпнул. И велела ему снова выпить. Он выпил. Она же спросила: «Одинакова ли вода или одна слаще другой?» Он же ответил: «Одинакова, госпожа, вода». Тогда она ему сказала так: «И женское естество одинаково. Зачем же ты, свою жену оставив, думаешь о другой!» Понял тот человек, что есть у нее прозрения дар, и более не смел того помышлять.
С наступлением вечера остановились и расположились на берегу. Блаженный же князь Петр стал думать, что дальше с ними будет, поскольку он добровольно самодержства лишился. Предивная же Феврония сказала ему: «Не горюй, князь, милостивый Бог, Творец и Промыслитель, не оставит нас в нищете!»
На берегу блаженному князю Петру готовили еду на ужин. И повар его воткнул небольшие палки, на которые повесили котлы. После ужина святая княгиня Феврония пошла по берегу и увидела палки те, благословила их и сказала: «Пусть станут наутро большими деревьями с ветвями и листвой». Что и случилось. Встав наутро, все увидели, что те палки стали большими деревьями с ветвями и листвой.
И когда хотели слуги грузить их имущество с берега на суда, из города Мурома пришли вельможи и стали говорить: «Господин князь! От всех вельмож и от всего города пришли мы к тебе, не оставь нас сиротами и возвращайся на отчий престол. Многие вельможи погибли в городе от меча. Каждый из них хотел править, и сами себя губили. А оставшиеся в живых вместе со всем народом молят тебя, говоря: «Господин князь, прогневили мы тебя и раздражили, поскольку не хотели, чтобы княгиня Феврония господствовала над нашими женами. Ныне же мы со всеми домами своими - рабы ваши, и хотим вас, любим и молим, не оставьте нас, рабов своих!»
Блаженный же князь Петр и блаженная княгиня Феврония возвратились в город свой. И державствовали в городе том, живя по всем Заповедям Божиим без порока, пребывая в непрестанных молитвах, и были они милостивыми ко всем людям, под их властью находящимися, словно чадолюбивые отец и мать. Всех они одинаково любили, не терпели ни гордости, ни притеснений и богатств тленных не берегли, но от Бога богатели. Были они городу своему истинными пастырями, а не наемниками. Правили городом своим истиной и кротостью, а не яростью. Странников принимали, голодных насыщали, нагих одевали, бедных от напастей избавляли.
IV
Когда подошло время их благочестивого преставления, умолили они Бога, чтобы им умереть в одно и то же время. И завещали они положить их обоих в одном гробу. И велели они сделать в одном камне два гроба, имеющих между собою только перегородку. Сами же они одновременно облеклись в монашеские одежды. И назван был блаженный князь Петр во иноческом чине Давидом, преподобная же Феврония названа во иноческом чине Евфросинией.
В то время преподобная и блаженная Феврония, названная Евфросиньей, вышивала своими руками для соборного храма Пречистой Девы воздух, на котором были изображены лики святых. Преподобный же и блаженный князь Петр, названный Давидом, прислал к ней, говоря: «О, сестра Евфросинья! Хочет уже душа моя отойти от тела, но жду только тебя, чтобы вместе умереть». Она же ответила: «Подожди, господин, пока дошью я воздух для церкви святой». Он же вторично послал к ней, говоря: «Немного подожду тебя». И в третий раз прислал он, говоря: «Хочу уже умереть и более не жду тебя!» Она же последние узоры воздуха того святого вышивала, одного только святого риз не вышила. Вышив же лицо, прекратила она работу, воткнула иглу свою в воздух, обернула ее ниткой, которой шила. И послала она ко блаженному Петру, названному Давидом, весть об одновременном преставлении. И помолившись, предали они святые свои души в Руки Божии месяца июня в 25-й день.
После их смерти хотели люди положить блаженного князя Петра внутри города у соборной церкви Пречистой Богородицы, Февронию же - вне города в женском монастыре у церкви Воздвижения Честного Креста, говоря, что в монашеском образе нельзя положить святых в одном гробе. И сделали им отдельные гробы, и положили в них тела: святого Петра, названного Давидом, положили в отдельный гроб и поставили его в церкви Святой Богородицы в городе до утра, тело же святой Февронии, названной Евфросиньей, положили в отдельный гроб и поставили вне города в церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Общий же гроб, который они повелели сами себе вытесать в одном камне, стоял пустой в том же соборном храме Пречистой Девы, что внутри города. Утром, проснувшись, люди нашли их отдельные гробы, в которые их положили, пустыми. Святые же их тела нашли внутри города в соборной церкви Пречистой Богородицы в едином гробу, который они сами себе велели сделать. Неразумные люди, как при жизни их мятущиеся, так и после честного их преставления, опять переложили их тела в отдельные гробы и снова разнесли. И вновь наутро оказались святые в едином гробу. И после этого уже не смели прикасаться к их святым телам и положили их в едином гробу, в котором они сами велели, у соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы внутри города, что дал Бог на просвещение и спасение городу тому, и те, кто с верою приходят к раке их мощей, неоскудное исцеление принимают.
Мы же, по силе нашей, сложим их хвалу.
Радуйся, Петр, ибо дана была от Бога тебе власть убить летающего свирепого змея! Радуйся, Феврония, ибо в женской голове имела ты мудрость святых мужей! Радуйся, Петр, струпы и язвы на теле своем носивший, доблестно скорби претерпевший! Радуйся, Феврония, от Бога имевшая дар в девственной юности недуги целить! Радуйся, славный Петр, Заповеди ради Божией добровольно от власти отказавшийся, дабы не оставить супруги своей! Радуйся, дивная Феврония, ибо твоим благоволением в одну ночь небольшие палки выросли деревьями, вознесшими ветви и листья! Радуйтесь, честные головы, ибо в воздержании, в смирении, и молитвах, и милостыни без гордости пожили, потому-то и Христос дал вам благодать, так что и тела ваши после смерти во гробе неразлучно лежат, а духом вы предстоите перед Владыкой Христом! Радуйтесь, преподобные и преблаженные, после смерти своей исцеление с верой к вам приходящим невидимо подающие!
Молим мы вас, о преблаженные супруги, помолитесь о нас, творящих с верою память вам!
Да помяните и меня, многогрешного, написавшего житие это. Написал о том, что слышал, - не ведая, может быть, и другие о том написали, знающие более меня. Хоть я и грешен и груб, но уповаю на Божии щедроты и благодать и на ваши молитвы ко Христу надеюсь, трудился я мыслями. Хотел вас на земле хвалами почтить. Прославлены вы и венчаны на небесах истинными нетленными венцами от общего всем Владыки Христа. Ему же подобает со Безначальным Его Отцом вместе, и с Пресвятым, Благим и Животворящим Духом всякая слава, честь и поклонение ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
