[Вика]

Повесть о житии святых новых чудотворцев Муромских, благоверного, и преподобного, и достохвального князя Петра, нареченного во иночестве Давидом, и супруги его, благоверной, и преподобной, и достохвальной княгини Февронии, нареченной во иночестве Евфросинией.

"Повесть о Петре и Февронии" написана выдающимся писателем и публицистом Ермолаем Еразмом в конце 40-х гг. XVI в. Автор повести был сначала священником в Пскове, затем протопопом дворцового собора Спаса-на-Бору в Москве, а в 1560-е годы постригся в монахи. В рукописных сборниках повесть обычно называется «житием», так как была написана в связи с канонизацией новых Муромских Чудотворцев в 1547-1549 гг. Источником послужила народные легенды о летающем змее-оборотне и мудрой деве, ставшей княгиней. Фольклорная основа оказала такое сильное влияние на Ермолая Еразма, что он создал произведение, которое, по существу, не имеет ничего общего с настоящей агиографией. Показательно, что «Повесть о Петре и Февронии» не была включена в Великие Четьи Минеи митрополита Макария.

Благослови, отче

Слава Богу Отцу и Единосущному Сыну, Слову Божию и Пресвятому и Животворящему Духу, Единому Божьему Естеству безначальному, вместе в Троице воспеваемому, прославляемому, почитаемому, превозносимому, исповедуемому, в которого веруем и которого благодарим. Слава Создателю и Творцу невидимому и неописанному, искони самосильно премудростью Своей все совершающему и все созидающему, просвещающему и прославляющему, все, что Он хочет, Своим самовластьем.

Сначала создал Бог на небе ангелов, духов и слуг своих, огнем палящих, умные чины, бестелесное воинство, их же величество неисповедимо. Также сотворил Бог все невидимое, что непостижимо уму человеческому. Сотворил Он видимые небесные стихии: солнце, и луну, и звезды. И на земле же давно создал Он человека по своему образу и от Своего трисолнечного Божества подобие тричисленное даровал ему: ум, и слово, и дух живой. И пребывает в людях ум - отец слову, слово же исходит от него, как сын посылаемый, на нем же почиет дух, ибо у каждого человека из уст слово без духа исходить не может, но дух вместе со словом исходит, а ум начальствует. Но не будем продолжать слова о сотворенном человеке, а вернемся к своему повествованию.

Безначальный Бог, создав человека, почтил его, и над всеми земными тварями царем поставил, и любил в человеческом роде всех праведников, грешников же миловал, желая всех спасти и в разум истинный привести.

Когда же отцовским благоволением и своим хотением, споспешествуемый Святым Духом, Один от Троицы, Сын Божий, не иной какой, а тот же Бог-Слово, Сын Отчий, благоволил родиться на земле плотью от Пречистой Девы Марии, и был человеком, не изменив Божества, и хотя ходил Он по земле, но от отцовских недр не отлучался. И в страстях Его божественное Существо бесстрастно пребывало. Бесстрастие же Его неизреченно и Его невозможно никакой притчею передать, невозможно ни с чем сопоставить, поскольку все - твари Его, в твари же Его узнаем бесстрастие, ибо если какое-либо дерево, стоящее на земле, будет срублено тогда, когда сияет на него солнце с небес, то оно будет страдать, а эфир солнечный от этого дерева не отступит и будет срублен вместе с ним, не страдая.

Говорим же о солнце и дереве, поскольку они твари Божии, Зиждитель же и Создатель неизречен. Он пострадал за нас плотью, грехи наши на кресте пригвоздил, искупил нас от миродержца льстеца дьявола ценою крови Своей честной. Об этом говорит сосуд избранный Павел: «Не будьте рабами людей купленных». После распятия же Господь наш Иисус Христос на третий день воскрес, а в сороковой день вознесся на небеса и сел справа от Отца, а в пятидесятый день от Отца послан был Дух Святой на святых учеников и апостолов. Они же всю Вселенную просветили верою, святым Крещением.

И сколько во Христа крестились, во Христа облеклись. Если же во Христа облеклись, то пусть не отступают от заповедей Его, не так, как льстецы и соблазнители, которые после крещения оставляют заповеди Божии, прельщенные красотами мира сего, а так, как святые пророки и мученики и все святые, Христа ради страдавшие от скорбей, от бед, тесноты, ран, в темницах, нестроениях, в трудах, бдении, постах, очищении, разуме, долготерпении, благости, в Духе Святом, в любви нелицемерной, в словах истинных, в силе Божией, - что ведомо Единому, знающему тайны сердечные, - ими же Он землю просветил, как небо звездами украсил, и почтил их чудотворениями, одних - молитв ради, и покаяния, и трудов, других - мужества ради и смирения, как этих святых прославил, о них же и наша речь пойдет.

I

Есть в Русской земле город, называемый Муромом. Как рассказывают, в нем самодержствовал благоверный князь по имени Павел. Искони ненавидящий добро в роде человеческом, дьявол вселился в неприязненного змея, летающего к жене князя того на блуд. И являлся он к ней в своем естественном облике, а людям, приходящим к князю, являлся князем, сидящим с женой своей. В таковом наваждении протекло немало времени. Жена этого не таила и рассказала обо всем князю, мужу своему. Змей же неприязненный насилие творил над ней.

Князь думал и не мог придумать, что ему сделать со змеем. И сказал он жене: «Я не могу придумать, что мне сделать с неприязненным змеем. Не знаю я, как его умертвить. Если будет он с тобой говорить, то исхитрись и спроси его об этом: знает ли он, неприязненный, отчего ему умереть. Если узнаешь об этом и нам расскажешь, то освободишься не только в нынешний век от злого его дыхания, и шипения, и распутства, о чем стыдно и говорить, но и в будущий век сделаешь своим нелицемерным судьей милостивого Христа». Жена твердо приняла в сердце слова мужа своего и решила: «Хорошо, так и будет».

Однажды пришел к ней неприязненный змей. Она же, хорошо помня слова своего мужа, начала змею многие льстивые слова говорить и в конце с почтением спросила его, похвалив: «Многое на свете ты знаешь, а знаешь ли ты о своей кончине, какова она будет и от чего? « Он же, неприязненный прельститель, был сам обманут, прельщенный верною женой, и не побоялся ей свою тайну поведать: «Смерть моя от Петрова плеча, от Агрикова меча». Жена, услышав ту речь, в сердце это твердо сохранила, и когда неприязненный змей ушел от нее, она рассказала князю, мужу своему, о том, что сказал ей змей. Услышав это, князь не мог понять, что означают слова: «Смерть от Петрова плеча, от Агрикова меча».

Был у него родной брат, по имени князь Петр. Однажды призвал он его к себе и поведал ему речи змея, что говорил тот жене его. Князь же Петр, услышав от брата своего, что змей назвал причиной смерти своей тезоименитого ему человека, не сомневаясь в своем мужестве, стал думать, как ему убить змея. Но только одно сомнение было у него: не знал он, где Агриков меч.

Имел Петр обыкновение ходить по церквам, уединяясь. За городом была в женском монастыре церковь Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Туда пришел Петр один помолиться. Там явился ему отрок и сказал: «Князь, хочешь я покажу тебе Агриков меч?» Князь, хотя желание свое осуществить, сказал: «Покажи, где он». Отрок ответил: «Иди за мной». И показал ему в алтарной стене в нише между двумя глиняными плитами лежащий меч. Благоверный же князь Петр взял тот меч, пошел и рассказал об этом брату своему. И с этого дня стал выжидать подходящее время, чтобы убить змея.

Каждый день ходил он к брату своему и снохе своей на поклон. Случилось ему прийти в хоромы к брату своему, а затем сей же час пошел к снохе своей в другой покой и увидал сидящего у нее брата своего. Когда он от нее вышел, то, встретив одного из слуг брата, спросил: «Вышел я от брата моего к снохе моей, оставив брата в своих хоромах. Нисколько не медлив, я быстро пришел в покой снохи моей, и не знаю и удивляюсь, как брат мой вперед меня очутился в покое снохи моей?» Тот человек ответил Петру: «Никуда, господин, после твоего ухода брат твой не выходил из хором своих!» Петр понял тогда, что это было пронырство лукавого змея. Он пришел к брату и спросил: «Когда сюда пришел? Я ведь от тебя из этих хором вышел, и, нигде не задерживаясь, пришел в покой к жене твоей, и увидел тебя там с нею сидящим, и удивился, как ты прежде меня там очутился. Пришел снова к тебе, вновь нигде не задержавшись, ты же, не знаю как, меня обогнал и раньше меня здесь очутился». Павел же сказал: «Я, брат, никуда из хором этих после твоего ухода не выходил и у жены своей не был». Князь Петр на это сказал: «Вот оно, брат, пронырство лукавого змея: он мне тобою является. Если я хотел бы его убить, то не посмел бы, думая, что это мой брат. Теперь же ты, брат, никуда отсюда не выходи. Я же туда пойду бороться со змеем и с Божьей помощью постараюсь его лукавого убить».

И взяв Агриков меч, пришел в покой к снохе своей. Там увидел он змея в облике брата своего и, твердо убедившись, что это не брат его, а прельститель змей, ударил его мечом. И явился змей в своем подлинном обличии, и стал извиваться, и издох, обагрив блаженного князя Петра кровью своею. Петр же от неприязненной той крови покрылся струпьями и язвами, и заболел он тяжкой болезнью. И искал он в своем владении исцеления у многих врачей, и ни от одного не мог его получить.