Показать сообщение отдельно
  #220  
Старый 21.02.2010, 14:12
Аватар для Монархист
Монархист Монархист вне форума
Корифей
 
Регистрация: 16.10.2008
Сообщений: 850
Сказал(а) спасибо: 434
Поблагодарили 267 раз(а) в 203 сообщениях
По умолчанию Как ковалась победа, ч. 5.

Но война для меня закончилась только 19-го мая 1945 года. После объявления о капитуляции Германии, в Рудных горах в Чехии засели остатки эсэсовских частей и "власовцы", не желавшие сдаваться в плен и пытавшиеся уйти через горы в американскую зону оккупации. И целых десять, уже мирных дней, нам пришлось прочесывать и зачищать эти горы, вступать в перестрелки, и снова нести потери. Спустились с гор в город Карлсбад, где в отеле под названием "Пуп" разместился штаб нашего батальона. Моему ротному, старшему лейтенанту Бондарю, за эту операцию по зачистке Рудных гор вскоре вручили орден Александра Невского.

Г.К. - У меня есть несколько общих вопросов. Как поступали в Вашей роте с немецкими пленными?

И.С. - Пленных у нас в полку не убивали. Всем сдавшимся в плен сохраняли жизнь, даже немцам из войск СС, которые попались к нам в руки в Чехословакии.

Не всегда простые немецкие солдаты воспринимались нами как лютые враги, которых надо всех до единого уничтожать. Мы солдаты, и они были солдатами, исполняющие приказы своих командиров. Да, они пришли на нашу землю как захватчики , но не все же по своей воле. Иногда на передовой происходило такое, что сейчас трудно поверить в это. Все, рано или поздно, уставали воевать и убивать.

На Кавказе, в 1942 году, мы держим оборону на одной горе, а немцы на соседней.

Между нами пропасть, внизу которой протекает ручей. Так существовал негласный "договор" между нами. Когда немец или наш красноармеец, по очереди, с флягами и котелками, спускались к ручью за водой, то ни одна из воюющих сторон огня по ним не открывала. Сначала немец наберет воды и уходит, потом наш боец идет к ручью.

Нечто подобное происходило и в 1944 году. Немцы находились совсем близко от нас, нейтральная полоса была всего 50 метров. И немцы, и мы, вылезали без опаски на бруствер, и лениво переругивались или перекрикивались друг с другом. Немцы кричали нам - "Рус, ком, кушат курка!", и если вдруг к траншеям подходили их офицеры, то немцы предупреждали криком - "Вег! Шиссен!", и мы спрыгивали назад, в свои окопы.

Г.К. - А с "власовцами", кроме как в Чехословакии, сталкиваться приходилось?

И.С. - Всякое случалось... С разными людьми война сталкивала. В Германии, в одном из только что захваченных селений, мы задержали бывшего военнопленного и бывшего капитана Красной Армии, который выглядел сытым и довольным жизнью, ходил в новенькой телогрейке, и не мог внятно объяснить, как он тут очутился и что здесь делает. Комбат приказал мне арестовать его и до утра приставить охрану. Утром объявляют общее построение батальона, в шеренгу по четыре. Вышел комбат, повернул строй налево и говорит мне - "Веди сюда своего арестанта!". Привели этого капитана. И тут комбат зычным голосом - "Именем СССР этот изменник Родины приговаривается к расстрелу!", и командует приговоренному - "Снимай телогрейку!". Тот скинул, комбат - "Кому нужна?" . Кто-то из бойцов отозвался из строя. Комбат - "Забирай", и дальше - "Снимай ботинки". Капитан разулся, комбат - "Кому обувка нужна?", снова нашелся желающий "переобуться". Комбат - "Добровольцы, на приведение приговора в исполнение, есть?". Из строя вышло человек восемь, построились в ряд, и по команде майора из автоматов расстреляли этого капитана, который перед смертью не произнес ни слова. Комбат подошел к расстрелянному и всадил ему в голову всю обойму из своего ТТ. Какие грехи были за душой у этого капитана?- я так и не узнал... Приговорил его комбат, и все...

Г.К. - Ваше личное "довоенное отношение" к партийцам, на фронте изменилось?

И.С. - В Буйнакском военном училище мне предложили вступить в ВКПб, мол, ты фронтовик-десантник, и должен быть в рядах коммунистов. Приняли в кандидаты в партию. И уже на фронте, в апреле 1944 года, нас, кандидатов, собрали вместе, повезли на машине в штаб дивизии, и, здесь, на партийном дивизионном бюро нас приняли в члены партии. Изменилось ли мое отношение к ним? Смотрите, к рядовым простым коммунистам я всегда относился лояльно, ведь я не воспринимал ВКПб или Советскую власть как что-то чуждое или враждебное мне. Но за всю войну я лично ни разу не видел в бою политработников. На передовой их можно было увидеть только в затишье.

Но был у меня случай, когда я, как коммунист, пошел искать справедливость в армии именно к замполиту. Мы стояли в лесу на отдыхе, меня назначили дежурным по полку, хожу по расположению с повязкой дежурного на рукаве. Бойцы вырубили лес, поставили палатки, сделали "линейку". Мимо проходит женщина, капитан медслужбы.

Я ей откозырял, она прошла дальше, и вдруг оборачивается и обращается ко мне - "Лейтенант, почему не докладываете?". Отвечаю - "По уставу обязан докладывать только прямому командиру". Через десять минут бежит мой сержант и передает приказ - немедленно явиться к командиру полка. Захожу в палатку к полковнику - "Лейтенант Стратиевский по вашему приказанию явился!", отдаю честь. Рядом с комполка сидит эта женщина, капитан м/с, папироску курит. Полковник мне - "Лейтенант, объявляю тебе десять суток ареста!" - "Есть, десять суток ареста!" - "Ты хоть понял за что?" - "Никак нет, товарищ полковник!" - "Свободен!". Вышел из его палатки, и так обидно мне стало, кто в полку командир, он, или его ППЖ?
И сразу пошел к замполиту полка, сказал, что мне, как офицеру, четыре раза раненому в боях, и как коммунисту, этим "арестом" просто нанесено оскорбление, и потребовал восстановления справедливости. И к слову сказать, замполит принял мою сторону и пошел разбираться с комполка. Арест был отменен.

Г.К. - Не опасались, что Вас после этого комполка начнет в наградах зажимать, или пошлют на такое задание, откуда живым не возращаются?

И.С. - Наградами я на войне не интересовался, тем более всегда знал, что тем, кто по настоящему воюет на передовой - ордена достаются в последнюю очередь. Это только в кино "Горячий снег" ходит генерал Бессонов по полю боя и вручает ордена уцелевшим, со словами - "Все, чем могу". А на самом деле после каждой операции по разнарядке на полк выделяли какое-то количество орденов, и те, кто поближе к штабной кормушке и к писарям, отхватывали себе, что получше и повесомее, а наградные "крошки с барского стола" уже распределяли по батальонам. Полковые писаря покрасивее наградной лист напишут, "нарисуют пару геройских подвигов" - и получай шабной товарищ новый орденок на кителек. И тут еще все зависело от таких " житейских мелочей", как личные отношения с командиром батальона, или с замполитом. Не "понравился" кому-то из них, так никогда ничего не получишь, даже медальки "За БЗ".

Мой товарищ, лейтенант Валька Рудометов, вместе со мной провоевал взводным почти год на передовой, имел только один орден, но в конце войны попал в адъютанты к комдиву, так за стремительно короткий срок стал капитаном, и всю грудь завесил орденами. Есть еще один нюанс, существовал негласный "орденский предел" для простых взводных и ротных - к орденам рангом выше Красной Звезды или ОВ их почти не представляли. И то, что моему ротному Бондарю дали орден Невского - это скорее исключение из правил. А скажем такой высокий орден как БКЗ - предназначался для комбатов и старших офицеров, выше должностью. За все время у нас в полку был только один ротный командир с орденом Боевого Красного Знамени, и то, его после войны арестовали "смершевцы" и он был осужден трибуналом за связь с немецкой девушкой.

А насчет - "пошлют туда, откуда не возвращаются"... Я не думаю, что комполка было какое-то дело до простого взводного, тем более в полку взводных младших офицеров во всех подразделениях было свыше полста человек и погибали эти командиры взводов "со скоростью звука". Мы, простые взводные командиры, никого из штабных рядом с собой на передовой не видели, мы для них были слишком мелкая сошка, которой на фронте и жизни отпущено всего-ничего... В боях, я, офицеров в должности старше командира роты, вообще не припомню, а уж штаб полка и прочие начальники... Кто мы были для них?
__________________
"С твердой верою в милость Божию
и с непоколебимой уверенностью в конечной победе
будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца
и не посрамим земли Русской" Николай