[Вика]

Между тем достоверных сведений о том, где и в каком состоянии находится законно избранный президент СССР, не было. А слухи и версии, чем дальше, тем больше конфликтовали между собой. С телеэкрана лилось бесконечное "Лебединое озеро". Время от времени его прерывали, чтобы повторить уже оглашенные прокламации КГЧП и зачитать новые. Телефонные звонки и обрывочные сообщения, поступавшие из-за пределов Москвы, показывали, что в сознании рядовых граждан и руководителей разного уровня нарастает смятение. Кто-то поспешил присягнуть ГКЧП, отправив телеграммы поддержки, но большая часть политической номенклатуры и хозяйственных руководителей заняла выжидательную позицю.

А в Москву уже к полудню 19 августа с нескольких направлений вошли танки, бронетранспортеры и грузовики с солдатами. Под их прикрытием в пресс-центре МИД на Зубовском бульваре в семь часов вечера началась пресс-конференция ГКЧП для иностранных и советских журналистов.

Нервные и явно неискренние интонации в словах вице-президента Геннадия Янаева о состоянии здоровья Михаила Горбачева были хорошо различимы даже из последних рядов. А панический озноб, из-за чего у самозваного спасителя тряслись руки, лучше нас смогли разглядеть телезрители, следившие за прямой трансляцией "явления ГКЧП народу". Даже двадцать лет спустя не могу не отдать должного профессионализму операторов и режиссера той памятной телетрансляции.

Митинг у Белого дома и президент Ельцин, взобравшийся на танк (мы увидим это днем позже), принято считать поворотным пунктом трехдневной драмы. Но не менее важным знаком для миллионов людей стали трясущиеся, как у алкоголика с похмелья, руки предводителя ГКЧП и смурные лица сидящих рядом. То, что планировалось как демонстрация воли и единства внутри "нового советского руководства", стало по существу саморазоблачением группы политических авантюристов.

Министра обороны СССР Дмитрия Язова, чью фамилию под документами ГКЧП зачитывали в конце, перед фамилией Янаева, на подиуме в тот вечер не оказалось. Ему не пришлось изворачиваться и лгать, подобно председателю колхоза Василию Стародубцеву в ответ на вопрос журналиста-международника Александра Бовина: "Что за компания рядом с вами - понятно. Но вы-то как здесь очутились?!"

По словам самого маршала Язова, в те дни он не покидал своего рабочего кабинета: в условиях изоляции Горбачева только у него оставался контроль за ядерным оружием СССР. Важно понимать и другое: в армии, как и в обществе, наблюдались прямо противоположные настроения. И ни в коем случае нельзя было допустить идеологического размежевания в частях и гарнизонах (кто за Ельцина, кто за ГКЧП), а такие сигналы уже в первый день пришли из Ленинграда и с Камчатки.

Более того, в ближайшем окружении министра обороны, в том числе среди его замов были генералы, настроенные очень воинственно. И в случае смещения Язова они бы исполнили любой приказ ГКЧП. Возможно, на это и делалась ставка. Но министр обороны лавировал меж двух огней и, как мог, удерживал Вооруженные силы и отдельные воинские формирования от прямого участия в политическом противостоянии.

"Я не хотел развязывать в стране гражданскую войну", - признается он несколько лет спустя. А тогда маршал Язов ясно сознавал, что помимо армейских частей есть элитные боевые подразделения в непосредственном подчинении председателя КГБ Крючкова. Они уже получили приказ выдвигаться к Москве, а те, что расквартированы непосредственно в столице, приведены в боевую готовность.

Словом, никто в те пограничные три дня не мог с уверенностью сказать, как повернутся события. Но случилось то, что случилось. Ельцин и его сторонники - на броне армейских танков, вставших подковой у Белого дома. Безусые танкисты - на баррикадах, братаются с такими же безусыми москвичами. И вместе потешаются над карикатурами и саркастическими частушками в адрес ГКЧП. А две дивизии КГБ, двигавшиеся в Москву, остановлены прямо на шоссе и благоразумно повернули назад...

Теперь, через двадцать лет после августовских событий 1991-го, в России сформировались и бескровно сосуществуют диаметрально противоположные суждения и оценки произошедшего. Плохо это или хорошо, не берусь судить. Но все, что последовало за действиями ГКЧП, переиначило судьбы миллионов людей. Собравшийся на внеочередную сессию Верховный Совет СССР, а затем и внеочередной Съезд народных депутатов СССР, созванный 2 сентября, уже не могли противопоставить никакой альтернативы центробежным тенденциям в политике и разразившемуся "параду суверенитетов".

***

Уже 24 августа государственную независимость провозгласила Украина, 27-го - Молдавия, 31-го - Киргизия. А затем пошло-поехало: 1 сентября - Узбекистан, 9-го - Таджикистан, 29-го - Армения, 18 октября - Азербайджан, 27-го - Туркменистан. Россия, ранее уже объявившая о своем суверенитете, 12 декабря 1991 года денонсировала Договор об образовании СССР 1922 года. Спустя четыре дня, 16 декабря, независимым государством провозгласил себя Казахстан. А 25 декабря 1991 года Михаил Горбачев добровольно сложил полномочия президента Союза ССР.