Петр Аркадьевич Столыпин
Продолжение 16.
Оппозиция дрогнула, как от удара бича.. Справедливость такого обвинения кадеты отрицали. Они утверждали, что не они, а правительство ведет страну к потрясениям, к ослаблению. Но слова премьера запоминались. Он заставлял думать, проверять себя.
Со Столыпиным Милюков не мог состязаться ни в умении говорить, ни в темпераменте. У Столыпина был природный дар слова. У Милюкова очень большая начитанность и упорство. Это не мешало Милюкову пренебрежительно относиться к своему противнику. Внутри себя он, может быть, понимал силу и даровитость Столыпина, но никогда этого не хотел признавать, пренебрежительно определял Столыпина как рядового губернатора, случайно сделавшего карьеру. Также пренебрежительно, поверхностно расценивал он государственные взгляды Столыпина. Милюков категорически отметал Столыпинский закон о выделении крестьян на хутора. Но кадетская аграрная программа закабаляла мозги. Практически от этого ничего не изменилось. Столыпинская реформа была проведена, но кадеты упустили возможность, не сумели трезво подойти к жизненно важной задаче (Г.С.)
О посредственности Милюкова(Г. С.): Он был человек ученый. Но не был талантливый... Обычно он давал синтез того, что накопила русская и чужеземная либеральная доктрина... В ней не было связи с глубинами своеобразной русской народной жизни... У Милюкова для того ответственного места, которое он занял в общественном мнении, не хватало широты государственного суждения, он не знал тех глубоких переживаний, из которых вырастает связь с землей. Держава Российская не была для него живым, любимым существом. К нему можно было применить то, что Хомяков ставил в упрек умной фрейлине Россини:
При ней скажу: моя Россия,
И сердце в ней не задрожит...
Едва ли не самым большим его недостатком, мешавшим стать государственным деятелем, было то, что верность партийной программе заслоняла от него текущие государственные нужды, потребности сегодняшнего дня. У него не было перспективы, он не понимал значения постепенного осуществления определенной политической идеологии.
В партии было много незаурядных людей. Милюков поднялся над ними, стал лидером прежде всего потому, что крепко хотел стать лидером. В нем было редкое для русского человека, общественного деятеля сосредоточенное самолюбие. Для политика это хорошая черта... Он считал себя хитрым тактиком, хотя на самом деле оказался довольно слабым игроком... В этом умеренном сдержанном рассудочном русском радикале сидел максимализм, так много сыгравший злых шуток с русской интеллигенцией. Оттого он не поддержал Столыпинский закон о выделении из общин, который кадетам, конечно, следовало поддержать.
Реальному политику тем легче действовать, чем меньше у него метаний и мечтаний...
Он /Милюков — Г.С./ делал выжимки из сказанного, не навязывая своего мнения. Но придя к какому-нибудь заключению, он крепко за него держался и тогда сдвинуть его было трудно. Только великие потрясения сделали его более гибким...
Но время уже было упущено (Г. С.).
|