Фильм Анджея Вайды стал поминальной молитвой и по расстрелянным в 1940 году в лесах под Смоленском, и по трагически погибшим там в недавней авиакатастрофе.
Когда три с лишним года назад на Берлинском фестивале я впервые увидел фильм Анджея Вайды «Катынь», он, честно скажу, не поразил меня своей художественной мощью. Напротив, картина показалась старомодной, местами чересчур мелодраматичной.
Надо сказать, что при спокойном, нефестивальном просмотре этот на удивление взвешенный, лишенный свойственной публицистике скороспелости, горький и трезвый фильм намного выигрывает. Но и тогда и сейчас не вызывало сомнений то, что великий, без дураков, польский режиссер имел право на такой фильм. И потому, что его отец был в числе расстрелянных в Катыни. И потому, что всю свою долгую жизнь в искусстве автор эпохальных «Пепла и алмаза» и «Человека из мрамора» говорил правду о времени, в котором жил.
«Катынь» — фильм прежде всего о поисках правды, о ее забвении, ее предательстве, ее мученическом воскрешении и ее трагическом торжестве. Вайда обвиняет отнюдь не только сталинский режим, расстрелявший цвет его (и не только его!) нации. Но и собратьев-поляков, на протяжении десятилетий мирившихся с ложью, день за днем предававших память убитых ради выживания в «свободной Польше».
Прелестный нюанс: в Германии никто не считает антинацистский, антигитлеровский фильм антинемецким. У нас сразу заговорили о том, что сделавший антисталинскую, антитоталитарную картину Вайда снял антирусский фильм. Это Вайда-то, не раз ставивший русскую классику и в кино, и в театре (в том числе в московском «Современнике») и пригласивший Сергея Гармаша сыграть советского офицера, спасающего жизнь полячки, за которой явился НКВД. Не вызывало сомнений ни тогда, ни сейчас: эту картину просто необходимо было показать в нашей стране, где Сталин чуть было не победил в опросе «Имя России».
Фильм, последние 10 минут которого люди в форме НКВД бесконечно расстреливают в затылок пленных, показали у нас три года спустя после его мировой премьеры в Берлине. Первый раз — неделю назад, в преддверии официальных поминальных торжеств, посвященных 70-летию катынских событий. В телепрограмме картина не значилась: сетка вещания канала «Культура» была спешно изменена, а для разъяснительного «круглого стола» после показа были приглашены ведущие российские историки и Никита Михалков.
Вечером в воскресенье, 11 апреля, картину повторили уже по каналу «Россия» — тому самому, где чуть было не стал вновь народным героем бессмертный Иосиф Виссарионович. Без перерывов на рекламу, но и без предварительного анонсирования: всему виной отдающая мистикой трагедия с крушением самолета польского президента в тех же катынских лесах. Как будто бы витающий над этим гиблым местом сталинский дух недоволен тем, что тайное стало явным. Как будто бы требует новых жертв и хочет отмщения…
"КП"