[Вика]

Олег Наумов: С такой оценкой согласен и Дмитрий Сафонов, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой новейшей истории России:
«По большому счету все реформы во все времена всегда вынужденные. Руководитель-реформатор от нечего делать – это нонсенс. Это какой-то идиот, стоящий у власти. Естественно, реформа делается тогда, когда в этом есть определенная необходимость. Можно ли говорить о том, что реформы именно Александра вынужденные? Да, конечно. Это был вызов времени, и он принял его очень достойно и, на мой взгляд, очень эффективно на него отреагировал».
И все же, и все же. Почему в итоге значительная часть общества была недовольна царствованием Александра Второго?

Алексей Кара-Мурза: Есть просто контрреформаторы, которые активно, изнутри правящего режима, сопротивлялись реформам. Но у меня есть такое ощущение, что проблемы реформ Александра Второго не завершились полным успехом, потому что в какой-то момент были свернуты. Ведь начало 60-х годов – это начало комплекса важнейших реформ. А в 66-м году после первого покушения на Александра, консерваторы при дворе берут верх и вытесняются из политики ключевые фигуры реформаторского кабинета. Надо сказать, что Александр действительно был напуган, когда террористы просто начинают охоту. Кто-то ему нашептал, что проблема в том, что слишком много воли дал народу, молодежи, что надо усилить контроль, что надо больше зажимать. Я думаю, что проблема именно в том, что не закончены были эти реформы, что была определенная непоследовательность. Но к чести Александра Второго надо сказать, что к концу жизни он понял, что реформы надо продолжать. И знаменитая конституция Лорис-Меликова пошла дальше, что надо давать не просто экономические права, а надо достраивать это все до полноценной конституции. До введения многопартийности, до введения народного представительства, для начала хотя бы с совещательными функциями. Но это прозрение наступило поздно, в марте 81-го года император был смертельно ранен террористами и скончался.

Олег Наумов: При Александре Втором Россия сделала шаг к свободе, к развитию. Но в итоге император был убит террористами. Почему в России всегда так: диктаторы неуязвимы, а судьба реформаторов печальна?

Алексей Кара-Мурза: Это беда России. Здесь действительно реформаторы подвергаются остракизму не только со стороны политических противников, но и за счет людей, которые не очень понимают их вклад. Так произошло не только с Александром Вторым. Так произошло и со Столыпиным, который был убит фактически на пару режимом правящим Николая второго и террором, который был снизу, они сошлись в том, что реформатора, который хочет выйти на средний путь между диктатурой и хаосом, те кто хотят пройти по среднему пути, тем сложнее. И вообще всегда по этой узкой тропинке пройти очень сложно. Уязвимы становятся, поскольку начинают работать с общественным мнением, они выходят к людям, слишком доверяют тому, что они уже сделали, а это только полдела, надо продолжать. В этом смысле Александр Второй оказался в череде реформаторов, которые были подвергнуты жесточайшей критике со всех сторон, не только с охранительной, но и с революционной. Сначала в печати. А потом и устранен физически. Конечно, при военном положении наверно легче управлять, поэтому диктаторы начинают с того, что хотят упростить ситуацию. Потому что сложным обществом труднее управлять. Но для управления сложным обществом мало воли государя. Это тоже урок. Для управления сложным обществом надо включать не только государственные, но и общественные механизмы.

Олег Наумов: Можно ли сравнить перемены при Александре Втором и перемены при Ельцине? Половинчатость и сбивание на поиск мифического собственного пути – это крест России?

Алексей Кара-Мурза: Я думаю, их можно сравнивать по простой причине – это большое благо – освободить человека. Конечно, человек должен уметь этим благом пользоваться. Я не склонен считать, что проблема только в реформаторах, а с народом все в порядке. Необходимо очень серьезное просветительство, для того, чтобы общественное самоуправление начало давать результат. Но нельзя говорить, что провалились нынешние либеральные реформы. Они по настоящему еще и не начинались. Только первые шаги сделаны в правильном направлении, а многое зависит от общественной инициативы, снизу. Нельзя подарить свободу, свободу надо каждый день отрабатывать, потому что это некоторый труд. Находиться в стреноженном состоянии достаточно легко. Особенно когда у государства есть много денег для распределения. А когда приходят трудные времена, выясняется, что надо зарабатывать. А зарабатывать может только свободный человек. А потом распределять может только подконтрольное государство. Свободный человек и подконтрольное государство – это та проблема, которую нам еще предстоит решить. И в этом смысле опыт реформ Александра Второго во многом удачный, а в чем-то недостаточный, может быть для нас очень хорошим ориентиром и сегодня.

Олег Наумов: 1 марта 1881 года около двух часов дня император, возвращаясь со смотра войск, выехал из Михайловского дворца. Александр находился в прекрасном расположении духа. Утром он подписал документ, который должен был стать еще одним шагом в реформировании государства. Давно вынашиваемые планы введения в стране конституции обрели реальные черты. Взрывы террористов прервали и жизнь императора, и дальнейшие преобразования в стране. В духовном завещании император писал: «Я умираю с пламенной любовью к нашей славной России, которой служил по крайнему моему разумению верой и правдой. Жалею, что не мог сделать всего добра, которого столь искренно желал». Но в оценке нас, живущих в ХХ1 веке, он сделал для России больше, чем кто-либо другой. И главное, он ликвидировал позор России – крепостное право, дал надежду на торжество справедливости. Дал России свободу.

«Орен-ТВ»
1 марта 2009 г.