Петр Аркадьевич Столыпин
Г.П.СИДОРОВНИН "СЛЕПЫЕ ПОВОДЫРИ: КАДЕТЫ ПРОТИВ СТОЛЫПИНА"
Продолжение 14.
В Таврическом Дворце я нередко видела и слышала Столыпина. Мы жили близко, в самом конце Кирочной улицы. Когда мы с Вильямсом утром шли на заседание, мы еще на улице могли угадать, ждут там премьера или нет. Если ждут, то вдоль длинной решетки Таврического сада, через каждые двадцать шагов, были расставлены секретные агенты. Мы их знали в лицо и они к нам пригляделись, давно о нас осведомились. Эти бравые штатские молодцы с солдатской выправкой охраняли еще невидимого Столыпина, стеной стояли между ним и нами. Со стороны Таврической улицы, по которой мы шли, в садовой решетке была сделана калитка, а от нее во дворец проведен крытый, железный коридор, своего рода изолятор. Министры никогда не подъезжали к общему парадному крыльцу дворца, не проходили через кулуары, в них не заглядывали. Для них был устроен этот особый изолированный вход. И тут сказывалось разделение на мы и они, о котором часто упоминал Столыпин.
Министров за эти полицейские предосторожности нельзя обвинять, тем более высмеивать. Они были вынуждены принимать меры, когда 220 депутатов открыто заявляли, что они пришли в Думу, чтобы продолжать революцию. Гораздо удивительнее, что, несмотря на вызывающую и открытую враждебность Государственной Думы, Столыпин продолжал выступать в Таврическом Дворце с большими ответственными речами (Г.С.). Может быть, он надеялся образумить Думу? Или через головы депутатов обращался к стране, ко всей России ?
Столыпин не был противником народного представительства, он не хотел его уничтожать, даже нащупывал возможность сотрудничества с наиболее ценной частью опозиции, с кадетами. Но обращаться к лидеру партии Милюкову он не хотел, искал более сговорчивых народных представителей.
Столыпину надо было оформить и провести чрез Думу правовые начала, обещанные в манифесте 17-октября. Сделать это без поддержки кадетской партии было много.
В то же время Столыпину приходилось действовать осторожно из-за противников справа. Союз Русского народа добивался полного уничтожения народного представительства, которое Столыпин считал необходимым сохранить...
Крайние правые имели при дворе влияние. Они всеми силами старались восстановить царя и против Думы, и против Столыпина. Поэтому свои переговоры с кадетами премьер держал в тайне.
Из этих тайных встреч ничего не вышло... Вторая дума, как и Первая, сама не хотела себя беречь. Прения принимали все более воинственный характер. Революционный террор продолжался. Столыпин решил, что Думу выгоднее распустить и нашел для этого выигрышный повод.
Роспуск Второй думы, изменение избирательного закона, арест большой социалистической думской фракции вызвали новые революционные вспышки, бунт в Свеаборге, покушения на Столыпина на Аптекарском острове. Но революционные огни уже догорали. Революция выдохлась, Столыпин ее сломил. Надоело людям жить в беспорядке. Привести страну в порядок было основной задачей власти. В своем манифесте о роспуске Второй Думы Государь это ясно сказал:
«Уклонившись от осуждения убийств и насилия, Дума не оказала в деле водворения порядка содействия правительству» (Г. С.).
|