В Европе конца 19 века было немало талантливых драматургов, но лучше всего проверку временем прошел Антон Чехов. Если говорить о его современниках, то интерес к Бернарду Шоу угас, Ибсен уже не вызывает прежнего ажиотажа, а Метерлинк почти забыт. Стринберг и Уайльд по-прежнему популярны, но никто из них в 21 веке не сохраняет столь непосредственного «контакта» с такой многочисленной аудиторией, как Чехов, чей 150-летний юбилей мы будем отмечать в этом месяце. Его рассказы и повести по-прежнему вызывают восхищение. Четыре главные чеховские пьесы почти никогда не сходят со сцены. Начиная с понедельника писатели, актеры и энтузиасты будут собираться в лондонском Хэмпстедском театре: там пройдет юбилейная неделя, посвященная его творчеству - пьесам, рассказам и водевилям, знаменитым чеховским барышням и земским врачам. Трудно представить, чтобы у любого другого драматурга, за исключением Шекспира, нашлось столько преданных почитателей.
В чем его секрет? Порой возникает ощущение, что все дело в самой личности Чехова - или по крайней мере том чарующем образе, что столь четко улавливается в его фотографиях и письмах к жене (из которых Питер Брук (Peter Brook) составил прекрасную пьесу). «Мне кажется, что всякий человек при Антоне Павловиче невольно ощущал в себе желание быть проще, правдивее, быть более самим собой», - заметил в свое время Максим Горький (еще один писатель, чья популярность сегодня упала). Однако, чем больше вы читаете о Чехове, тем загадочнее он становится. Подобно Горькому, британцы создали собственный образ Чехова - образ человека без жестких убеждений, с подозрением относившегося к любой однозначности, и смотревшего на свою эпоху отстраненно-ироническим взглядом.
Когда речь идет о Чехове, лучше полагаться на его произведения, чем на воображаемый образ их автора. Чехов называл свои работы комедиями. Его во многом можно считать родоначальником театра абсурда. Однако у его комедий всегда есть двойное дно, а его персонажи живут в реальном мире. Мы смеемся не только над его героями, но и вместе с ними. В их судьбе порой ощущается какая-то случайность, почти равнодушие со стороны создателя - достаточно вспомнить беднягу Фирса из «Вишневого сада», которого попросту забыли в запертом доме. Тем не менее, как продемонстрировал Брайан Фрил (Brian Friel) своим «Послесловием», - где через 30 лет Соня из «Дяди Вани» встречается с Андреем из «Трех сестер» - зрители реально сопереживают этим «случайным людям» с их мечтами, наивностью и разочарованиями.
Как охарактеризовать его отношение к своим персонажам - как возмущение, понимание, или то и другое сразу? Наверно лучше всего суть его творчества подытожил Василий Гроссман: «Чехов сказал: пусть Бог посторонится, пусть посторонятся так называемые великие прогрессивные идеи, начнем с человека, будем добры, внимательны к человеку, кто бы он ни был, - архиерей, мужик, фабрикант-миллионщик, сахалинский каторжник, лакей из ресторана; начнем с того, что будем уважать, жалеть, любить человека, без этого ничего у нас не пойдет». Это было верно тогда. Это верно и сегодня.
РГРК «Голос России»