Митр. Сергию всё это было прекрасно известно, но до 22 июня 1941 г. он об этом молчал, потому что ещё со времени своей Декларации понятие Родины отождествил с понятием «Советское Правительство», радости и неудачи которого сделались радостями и неудачами митр. Сергия. И пока дела у советского правительства шли успешно, то ничего не вспоминал и митр. Сергий о страданиях нашей Родины под властью этого правительства. Когда же в связи с войной у советского правительства начались неудачи, то сразу же митр. Сергий заговорил о защите «Родины» и о «священной» войне.
Столь же лицемерен был призыв митр. Сергия защищать Православную веру от поругания «безбожными готами».
К началу войны православная вера уже подверглась страшному поруганию – церкви были осквернены, иконы сожжены, священнослужители разстреляны. Худшего поругания было просто невозможно представить, и сделано всё это было не «безбожными готами», а изуверами-коммунистами, но ни одного слова не произнес митр. Сергий за эти годы в защиту гонимых православных христиан и во обличение их лютых гонителей.
Но и фактически он лгал, когда в угоду Сталину всю войну распространял свои многочисленные призывы защищать «православную Русь», молиться «о даровании победы» советским оккупантам, собирать пожертвования на «христолюбивую» Красную армию и лишать «власовцев» церковного отпевания. Открыто лгут и его нынешние последователи, воспевающие «священную» войну и доказывающие, будто нападение Германии на СССР грозило гибелью Православию. Ещё до войны было ясно, что настоящим врагом Православия является только советская власть, как единственная в человеческой истории власть, попавшая под анафему Православной Церкви.
В языческой Германии даже не было Союза воинствующих безбожников, и в то время как в Москве один за другим взлетали на воздух православные храмы, начиная с Храма Христа, в Берлине по личному разрешению Гитлера шло строительство православного Собора. Ход войны также ясно показал, что открыто молиться русский человек может только на территориях, занятых немецкими войсками. Немцы практически безпрепятственно разрешали открывать церкви, и есть точные данные по псковской епархии, в которой в 1917 году числилось 367 церквей и 424 священника, а в 1941 году перед изгнанием большевиков – 0 (ноль) священников и 0 (ноль) церквей. Через полгода после прихода немцев в губернии уже действовали 193 церкви, которые обслуживали 86 священников. (Гос. арх. Пск. обл. Ф. 1633. Оп.1; Д. 19; Л 32-33).
полностью на
http://notistoria.narod.ru/business1ak.html
Короче говоря, что фашистский, что советский преступные режимы -близнецы братья, что, собственно говоря, и признала парламентская ассамблея СЕ в этом году.