[Андрей 57]

На самомъ дѣлѣ, параличъ правительства дѣйствительно, былъ на лицо, но вызывался онъ не разрывомъ съ "Государственной Думой и страной", которыя непосредственно властью не располагали, а слѣдовательно и парализовать дѣйствія правительства не могли. Параличъ правительства вызывался несогласованностью его распоряженій съ распоряженіями внутригосударственнаго характера, исходившими изъ Ставки, опиравшимися на военную необходимость, а потому и получавшими преимущественное значеніе на мѣстахъ. Единственнымъ средствомъ къ согласованию дѣйствій правительства и военныхъ властей, было, естественно, объединеніе высшей военной и государственной власти въ однѣхъ рукахъ. Объединеніе это было всѣми сознаваемой государственной необходимостью. Насколько такое толкованіе основательно, покажетъ дальнѣйшее изложеніе.


ГЛАВА IV
Среди документовъ, относящихся къ описываемому нами періоду, имѣется одинъ совершенно исключительнаго по своей важности значенія — это записки бывшаго помощника управляющаго дѣлами Совѣта Министровъ— А. Н. Яхонтова. Записки эти представляютъ собой ничто иное, какъ записи секретныхъ засѣданій Совѣта Министровъ за интересующій насъ періодъ, а именно съ 16 іюля по 2 сентября 1915 года.

Помимо того, что эти записки представляются исключительнымъ по цѣнности, и, въ сущности, единственнымъ документомъ, рисующимъ закулисную сторону обстановки, въ условіяхъ которой было принято рѣшеніе Государя о принятіи командованія, они имѣютъ еще особую цѣнность въ связи съ поставленной нами задачей.

Въ самомъ дѣлѣ, нами поставлена себѣ задача изучить одну изъ "роковыхъ ошибокъ" Государя Николая II. Выше, въ числѣ мнѣній, признающихъ принятіе командованія именно "ошибкой" - нами было приведено сужденіе профессора барона Б. Э. Нольде. Такъ вотъ, данное сужденіе барона Нольде было высказано именно по поводу этихъ записокъ : "Огромный интересъ появившихся недавно записокъ А. Н. Яхонтова, — пишетъ баронъ Нольде, — именно въ томъ, что онѣ съ по*трясающей ясностью рисуютъ, какъ произошла лѣтомъ 1915 года эта первая трещина историческаго русскаго государства, за которой фатально послѣдовали новыя и которыя привели насъ, этапъ за этапомъ, къ тому, что сейчасъ есть" (Современныя Записки, XXX, стр. 538). При такихъ условіяхъ, мы имѣемъ возможность вполнѣ довѣрять безпристрастности этихъ записокъ съ точки зрѣнія тѣхъ, кто склоненъ критически относиться къ данному рѣшенію Государя : разъ профессоръ, полагающій, что "во имя спасенія страны и спасенія Династіи надо было сломить волю Монарха", — пришелъ къ такому выводу на основаніи этихъ записокъ, рисующихъ, по его словамъ, обстановку событій "съ потрясающей ясностью", то, надо полагать, именно въ нихъ содержится матеріалъ, доказывающій ошибочность этой воли.

Но этого мало. Мы можемъ сдѣлать еще шагъ навстрѣчу мнѣнію профессора Нольде. Изъ всѣхъ лицъ, мнѣнія которыхъ приводятся въ запискахъ, особенно авторитетнымъ, въ глазахъ г. Нольде, является А. В. Кривошеинъ. "Единственнымъ по настоящему, крупнымъ человѣкомъ въ первомъ Совѣтѣ Министровъ военнаго времени — говоритъ баронъ Нольде — былъ А. В. Кривошеинъ. Онъ обладалъ крупнымъ умомъ, широтой кругозора, былъ честолюбивъ въ лучшемъ смыслѣ этого слова, хотѣлъ и съумѣлъ связать себя съ подлиннымъ государственнымъ дѣломъ, размышлялъ о путяхъ русскаго государственнаго развитія, былъ вообще весьма одареннымъ политикомъ" (тамъ же стр. 541). Это сужденіе о Кривошеинѣ находитъ себѣ дополненіе въ отзывѣ генерала Ю. Данилова, который, говоря съ сочувствіемъ о наиболѣе передовомъ теченіи въ средѣ Совѣта Министровъ, замѣчаетъ, что "это теченіе, по свѣдѣніямъ Ставки, возглавлялось А. В. Кривошеинымъ и поддерживалось С. Д. Сазоновымъ" (Посл. Нов. № 2721).

Вотъ почему, идя навстрѣчу этимъ мнѣніямъ, и въ соотвѣтствіи съ тѣмъ значеніемъ, которое придается ими голосу А. В. Кривошеина, мы постараемся сосредоточить особое вниманіе на анализѣ записокъ А. Н. Яхонтова и, въ частности, со*держащихся въ нихъ сужденій А. В. Кривошеина.

16 Іюля 1915 года, военный министръ генералъ Поливановъ обратился къ Совѣту Министровъ съ слѣдующимъ заявленіемъ : "Считаю своимъ гражданскимъ и служебнымъ долгомъ заявить Совѣту Министровъ, что отечество въ опасности" (Архивъ Рус. Рев. т. XVIII стр. 15).

Обрисовавъ, затѣмъ, общую картину фронта, какъ принимающую характеръ чуть ли не паническаго бѣгства, воен*ный министръ продолжалъ : "Но на темномъ фонѣ матеріальнаго, численнаго и нравственнаго разстройства арміи, есть еще одно явленіе, которое особенно чревато послѣдствіями и о которомъ нельзя умалчивать. Въ Ставкѣ Верховнаго Главнокомандующаго наблюдается растущая растерянность. Она тоже охватывается убійственной психологіей отступленія и готовится къ отходу вглубь страны, на новое мѣсто. Назадъ, назадъ, назадъ — только и слышно оттуда (стр. 16).

Подъ тяжелымъ впечатлѣніемъ этой рѣчи, А. В. Кривошеинъ, въ слѣдующемъ засѣданіи, 24 іюля, дополняетъ сообщеніе военнаго министра характеристикой положенія, создавшагося въ тылу. "Съ развитіемъ отступленія и приближеніемъ военныхъ администраторовъ, говоритъ онъ, со всѣхъ сторонъ учащаются жалобы на тренія, волокиту и путаницу въ дѣлахъ... На мѣстахъ получается полная анархія. Всѣ приказываютъ, но отвѣтственныхъ людей не найти. Дезорганизація принимаетъ столь угрожающій характеръ, что становится страшно за будущее. Иной разъ, слушая разсказы съ мѣстъ, думаешь, что находишься въ домѣ сумасшедшихъ... Создается разность политики, путаница въ управленіи и хаосъ. Такъ или иначе, но бедламу долженъ быть положенъ предѣлъ. Никакая страна, даже многотерпѣливая Русь, не можетъ существовать при наличіи двухъ правительствъ (стр. 19).

Въ дальнѣйшей бесѣдѣ А. В. Кривошеинъ дѣлаетъ слѣдующее, глубоко знаменательное заявленіе : "Нельзя забывать, что Положеніе о полевомъ управлении войскъ составля*лось въ предположеніи, что Верховнымъ Главнокомандующимъ будетъ самъ Императоръ. Тогда никакихъ недоразумѣній не возникало бы и всѣ вопросы разрѣшались бы просто : вся полнота власти была бы въ однѣхъ рукахъ" (стр 21).

Происходящій затѣмъ обмѣнъ мнѣній принимаетъ характеръ столь рѣзкій въ отношеніи Ставки, что предсѣдатель И. Л. Горемыкинъ принужденъ дважды напомнить о необходимости чрезвычайной осторожности въ отношеніи Ставки и Великаго Князя Верховнаго Главнокомандующаго.

Изъ приведенныхъ выдержекъ мы видимъ, что въ этомъ начальномъ періодѣ, А. В. Кривошеинъ, а съ нимъ и другіе министры, смотрятъ съ нескрываемымъ ужасомъ на создав*шееся двоевластіе, которое, однако, вопреки заявленію гене*рала Деникина, вызывается отнюдь не разрывомъ Правитель*ства съ Государственной Думой — а всецѣло несогласованно*стью дѣйствій, по выраженію Кривошеина "двухъ правительствъ", т. е. гражданскаго и военнаго. При этомъ, тотъ же Кривошеинъ отмѣчаетъ, что двоевластіе явилось результатомъ несоблюденія основного принципа Полевого положенія, согласно которому Верховнымъ Главнокомандующимъ долженъ быть самъ Императоръ.