[Velstra]

Еще 20 лет назад в школьных учебниках и исследованиях литературоведов советского периода творчество Достоевского было хоть и великим, но все же прошлым. Сегодня, когда история, которая, как считается, развивается по спирали, начала новый виток и капитализм снова вступил на улицы наших городов, к произведениям Федора Михайловича вернулась та же суперактуальность, которая отличала его произведения сотню с лишним лет тому назад. (А писал он почти всегда на злобу дня и начинал каждое утро с чтения газет.)
Конечно, изменились (да и то лишь от части) декорации. Но в них ли суть? Суть – в человеке. А уж в него писатель Достоевский заглянул так глубоко и таким бесстрашием, как никто.
Так что если хотите (и не боитесь) понять себя самих и тех, кто вас окружает, - читайте Достоевского-психолога. Если хотите (и не боитесь) предугадать, какое будущее ждет нас, - читайте Достоевского-провидца. (Ведь роман «Бесы» - сбывшееся предсказание – от русской революции до кампучийских «красных кхмеров» и итальянских «красных бригад».) Наконец, если хотите (и не боитесь) попытаться заглянуть за горизонт земной жизни, - читайте Достоевского – религиозного мыслителя, деятельность которого на этой стезе некоторые церковные иерархи приравнивают к равноапостольской.



***
После смерти мужа Анна Григорьевна издала семь полных собраний сочинений мужа, причем сама держала корректуру (когда начала терять зрение, работала с лупой). Знающие люди называют это подвигом. Деньги от издания книг мужа, она делила на 3 равные части – дочке Любе, сыну Федору и себе. Большая часть ее денег уходила на благотворительность и увековечение памяти ее мужа. Последний год своей жизни она провела в Крыму, где купила дом для детей. Скончалась в 1918 г. после прихода большевиков. По семейному приданию, которое рассказал правнук Достоевского Дмитрий Андреевич, она долго голодала, не выдержала и выменяла на базаре на большой кусок хлеба колье, купленное ей Федором Михайловичем в тот редкий период, когда у него были деньги. Тут же этот кусок целиком и съела, что после длительной голодовки в ее преклонном возрасте вызвало, как тогда говорили, «заворот кишок». Цинковый гроб с телом жены Достоевского полгода простоял в подвале Аутской церкви в Ялте, пока, наконец, сестра Чехова не предала его земле на Аутском кладбище.
Кстати, из алуштинского дома, купленного для детей, старуху выгнал дезертировавший с фронта и прихвативший с собой «винтарь» ее дворник, сказавший, что теперь здесь будет жить он. А ее сын Федор, чудом «недорастрелянный» в Харькове, в 1924г. умер в Москве от тифа.

Революция, предсказанная Федором Михайловичем Достоевским, асфальтовым катком прошлась по его семье.