Цитата:
Сообщение от doubovitski
Бросьте Вы школьную привычку списывать через плечо. Вы стояли рядом? Мои соседи, знакомые, воевавшие в той войне ( а я уже живу на этом свете 63 год), так что они мне очень близки, и достаточно многочисленны, не то, что для теперешних молодых, отделеных от них целым поколением, так ни один не говорил, что такое было.
А тестюшку прямо на стены бросало, когда в кино увидит. А он с 39 года по 45 (осень) в армии. 45 мм орудие протаскал на себе всю войну. Не в обозах. И не в политотделах. Я ему почему-то больше верю, чем мемуаристам с партбилетами.
|
«Мой дядя, да мой тестюшка ….» Аргументы весьма слабые для форума. Думаете, что если у Вас есть на кого сослаться, то значимость Ваших слов повышается. Отнюдь.
Мой отец, от начала и до конца войны служил в (привожу полное название) в 13-й гвардейской Полтавской ордена Ленина дважды Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Только в начале войны она называлась 5-я воздушно-десантная бригада. Начал он войну младшим политруком разведроты. Закончил командиром 34 полка названной дивизии. Награжден пятью боевыми орденами, кавалер трех орденов боевого Красного Знамени. Приведу всего один эпизод. В ночь с 14 на 15 сентября их дивизия, форсировав Волгу, первой пришла на помощь уже фактически разгромленной 62-й армии. А 17-го сентября он был вписан в список безвозвратных потерь, как тяжелораненый (этот список висит в Интернете на сайте центрального архива министерства обороны). Не долечившись, снова вернулся в свою часть и в конце Сталинградской битвы командовал батальоном. Потом была война. До самого победного 9 мая. Были еще два тяжелых ранения.
Так что я не «списываю через плечо», а говорю практически из первых уст, и Ваши тестюшки меня в священный трепет не вводят. А возраст у нас с Вами одинаковый, вот только жили мы в разных государствах.
После войны отец остался в армии, служить своей Родине. Закончил две академии. Теперь его нет.
Я родился в октябре 1946г. Детство провел в армейских казармах. Среди офицеров, большая часть которых – фронтовики. Так что, как видите, у меня оснований судить о том, с какими словами шли умирать во время войны, не меньше Вашего.
Скажу еще о другом. Мой отец родом был из южно-уральских казаков. Их станица находилась недалеко от г. Орска. Именно про те места больше всего говорят о раскулачивании, расказачивании, голоде. Именно те места помнят Чапаева, Капеля, атамана Дутова. Так вот, ни от отца, ни от своих теток (а у отца было пять старших сестер) ни о каких ужасах сталинизма, о которых сейчас визжат во всех государственных СМИ, я не слышал. А я по молодости отличался большим любопытством. Да, говорили, был голод, было трудное время – всё пережили. Только не впервой все это было. Потом стало лучше. Про раскулачивания никто ничего не говорил. Было однажды переселение сразу нескольких больших семей наших родственников в красноярский край – с детьми, со стариками, со скарбом, с подъемными, с освобождением от налогов. Потом от них пришла групповая фотография (человек сорок) и простое письмо про жизнь – как доехали, как устроились, кто где работает, кто где учится …
А мама моя была родом из мелкопоместных дворян, тамбовской губернии. Я, к сожалению, не очень интересовался родственными связями – теперь жалею. А родственников по материнской линии было тоже много. Пока мама была жива, иногда я кое-что о них узнавал. Много интересного. Были там и шофера и ткачихи, военноначальники и ученые, была среди них диктор центрального телевидения (советского еще, слава богу)… Они иногда встречались, обнимались, плакали, с интересом приглядывались к нам, молодым. А мы …, мы были другое поколение и не очень вникали в их воспоминания о тех, кого мы все равно не знали. Теперь, повторюсь, жалею. Они жили интересной жизнью свободных советских людей, и я могу сказать твердо, что ни каких ужасов гулага, репрессий и расстрелов в жизни этой моей дворянской родни не было.
Так что, повторюсь, в разных мы с Вами жили государствах Дубовицкий .