[Монархист]

Стратиевский Исай Борисович, ветеран ВОВ

И.С.- Родился 14/9/1919 в городе Николаеве. Отец работал ремесленником, кустарем-одиночкой, был человеком набожным и к Советской власти относился без особого восторга. Жили мы бедно, отцовских заработков с трудом хватало на скудное пропитание.

В 1935 году , когда по стране пошел новый очередной виток "золототряски" (арестовывали кустарей-одиночек, или, просто, людей, казавшихся властям зажиточными, и в заключении избивали их нещадно, "выбивая" золото, "на строительство коммунизма"), то и за моим отцом ночью пришли из НКВД. Отец просидел в городской тюрьме три месяца, выдержал побои и был выпущен на свободу, когда чекисты, наконец, убедились, что у нас просто нечего взять и нечем поживиться, нет у Стратиевского никаких ценностей. В том же году арестовали мужа маминой сестры, венгра по национальности, коммуниста и героя Гражданской войны, красного партизана. Он получил срок "10 лет заключения с правом переписки" по приговору Особого Совещания. После этих событий я перестал доверять партийцам, в комсомол не вступал, и держался подальше от "любой политики". В 1937 году, после окончания 9-го класса средней школы я пошел работать судовым электриком на Судостроительный завод имени Андре Марти, а по вечерам учился на рабфаке. В 1939 году поступил учиться в Николаевский кораблестроительный институт, на механический факультет. В институте была своя военная кафедра, и когда забирали студентов по "Ворошиловскому указу" в Красную Армию, то наш институт этот призыв не затронул.

В 1940 году вызвали в военкомат и вручали документ, в котором говорилось, что нам предоставляется отсрочка от призыва на период 1940-1945 годы. В армию ушел мой младший брат Альберт, погибший в сорок первом году под Ленинградом.

Незадолго до начала войны я со своей любимой девушкой Евой пошел в ЗАГС, мы расписались, так что войну я встретил уже семейным человеком.

Г.К. - Студенты кораблестроительного института имели бронь от призыва, и не подлежали мобилизации даже в годы войны. Как Вы оказались в армии?

И.С. - В начале августа немцы подошли вплотную к Николаеву. Мы как раз находились на заводской практике, и нам никто не отдавал приказ на эвакуацю. Жена работала техсекретарем в обкоме партии и 11-го августа работники партийный и советских учреждений были первыми эвакуированы из города. Я проводил жену на вокзале, и пошел в городской военкомат, но там уже никого не было! Рядом отделение милиции, и там никого, только висит на двери клочок бумаги - "Все ушли на фронт". Я шел по родному городу, в котором уже не оставалось намека на действующую власть и порядок. Мужики громили и грабили магазины... В какой-то момент я подумал, неужели все рухнуло и Советской власти наступил конец?.. Вернулся на завод, а оттуда вместе с заводчанами нас эвакуировали на восток. Большинство николаевских заводов вывозили в Астрахань и там, в сентябре сорок первого, я встретил свою жену. Она была на третьем месяце беременности. Но мы провели вместе всего несколько дней, нас снова ждало расставание. Я пришел в астраханский военкомат и попросил, чтобы меня забрали в армию добровольцем. В те годы был популярным призыв Сталина "Комсомолец на самолет", и когда в военкомате увидели, что перед ними студент, закончивший 2 курса, то спросили - "Куда желаешь?" - "В летчики" - сразу ответил я. Меня сразу зачислили в группу новобранцев, ожидающих отправки в летное училище. На катерах нас перебросили из Астрахани в Сталинград и 1/10/1941 года мы оказались в какой-то запасной части, где происходил отбор и распределение по частям и военным училищам. Нашу команду, "будущих авиаторов", держали, фактически, отдельно, и мы долго ждали, когда за нами придут "покупатели". И наконец-то за нами пришли командиры, в петлицах которых были "птички". Мы сильно обрадовались, нас привели строем на вокзал, посадили в эшелон и вместо летного училища привезли в город Орджоникидзе, где стояли на переформировке жалкие остатки 2-го воздушно-десантного корпуса, вышедшие из "киевского котла".

Г.К. - В какую воздушно-десантную бригаду Вы попали, и какую подготовку прошли?

И.С. - Я попал во 2-ую ВДБр, которой командовал майор Шеин. В Орджоникидзе мы находились почти семь месяцев, и все это время нас усиленно готовили к предстоящей выброске десанта в Крым. На переформирование и новое комплектование десантных бригад отправляли отборную молодежь, почти поголовно все десантники были русскими ребятами, а среднеазиатских нацменов или кавказцев среди нас я вообще не припомню. Было еще немного евреев и украинцев. Нас вооружили винтовками СВТ, выдали десантные ножи, и началась подготовка. Позже часть десантников получила автоматы.

В бригаде собрали отборный народ, гордость нации, крепких и грамотных ребят, патриотов Советской Родины. Ходили мы в обычной армейской форме, у нас не было десантных курток и шлемов. В каждом десантном батальоне после переформировки насчитывалось по 600 бойцов, почти все десантники были молодые парни в возрасте 20-22 лет, и только мой командир отделения Ардашев, призванный из Адлера, был уже тридцатилетним взрослым человеком, и еще два бойца - сержант Селезнев и сержант Артюхов из Армавира были немного постарше нас. Сначала мы производили парашютные прыжки с сорокаметровой вышки, прыгали со страховкой - наверх поднимались в специальной кабинке на лебедке. Потом произвели первый прыжок с самолета ПС -84, выбрасывались через боковую дверь, и прыжок с бомбардировщика ТБ-3, прыгая через бомболюк. Вот тогда-то мы стали настоящими десантниками. Конечно, во время прыжков были несчастные случаи, у нас, например, один из роты разбился насмерть. Ночное десантирование с воздуха - штука непростая... Готовили нас в основном к ночным действиям, очень часто нас по ночам поднимали по тревоге, сажали в грузовики, отвозили за 15-20 километров от города и здесь мы проводили учения, например, имитируя штурм и захват немецкого аэродрома, или проведение различных диверсионных действий в глубоком тылу. Мы проходили усиленную подготовку по рукопашному и штыковому бою, нас учили, как правильно убивать ножом. Но что самое примечательное, большинство десантников прошло обучение у связистов. Сначала нам показали телефонные аппараты и катушки с проводом, объяснили, как присоединять провод к аппарату. А потом начались занятия по подготовке радистов, нас тренировали в работе на компактной рации РБ, выглядевшей, как аллюминиевый ящик, и на громоздкой радиостанции, которая, кажется, называлась РТ -5. Мы овладели "морзянкой", работой на ключе и на приеме, тренировались в записи цифр, которые передавались в учебных классах через специальный прибор "трансмиттер" - каждая цифра состояла из пяти знаков. Нам разрешалось носить бороды, нас не стригли наголо.

Весной сорок второго года мы закончили подготовку и ждали приказа на десантирование. Держали нас на Кавказе до 14/5/1942, ночью подняли по тревоге, посадили в эшелоны и отправили в Краснодар. Смешно сказать, но местные нацмены, в основном чеченцы, узнали о нашей отправке на фронт за пару дней до нас. Они толпились у ворот части и предлагали продать автоматы, обещая за каждый по двадцать тысяч рублей и мешок чуреков. Прибыли в Краснодар шестнадцатого мая, здесь нам приказали оставить парашюты на месте, и мы немедленно пешим маршем двинули в Тамань. За двое с небольшим суток, фактически без привалов, мы, с полной боевой выкладкой, покрыли расстояние свыше 130 километров, пришли в Темрюк и расположились прямо на берегу моря. Многие сбили ноги в кровь. По дороге, на марше, нам довелось увидеть самого командующего фронтом маршала Буденного. Возле нас остановилась штабная легковая машина, и оттуда вышел Буденный - "Чьи войска?", ему ответили -"Десантники майора Шеина!". Кто-то из бойцов заметил остававшегося внутри машины наркома Кагановича.

Г.К. - Когда десантников ввели в бой?

И.. - Вночь с 18-го на 19-е мая. Мы уже знали, что в Крыму произошла трагедия, и что наши войска на другом берегу пролива разбиты наголову. Ширина пролива на нашем участке была, кажется, 26 километров, и к берегу волнами прибивало трупы матросов и красноармейцев, и нам приказали их собирать. Ночью нас куда-то долго вели по берегу в батальонных колоннах, и тут мы увидели стоящие у берега сейнера, мотоботы и катера. Нам приказали оставить на берегу все, кроме оружия и гранат, и подняться на борт кораблей. Нам поставили задачу, высадиться на крымском берегу и захватить плацдарм.