Цитата:
Сообщение от Монархист
Маннергейм, кстати достоин звания "Имя России", как и "Имя Финляндии", впрочем..
|
Конечно достоин. Кстати, "Именем Финляндии" он уже недавно стал, см. сообщение #5 в данной теме " Победители проектов по выбору выдающихся людей разных стран":
http://forum-history.ru/showthread.p...E5%EA%F2%EE%E2
Цитата:
Сообщение от Монархист
Маннергейм отличился доблестью и воинской выучкой на полях Русско - японской и Второй Отечественной, был кавалергардом и личным другом Государя - Императора, а так же кавалером ордена Святаго Георгия.
|
Он был кавалером всех высших боевых наград Российской Империи, а так же и Георгиевского оружия.
Носил прозвище -вторая шашка России (первой называли монархиста и графа Келлера).
В 1896 году участвовал на коронации императора Николая II. Из 50 кавалергардов отобрали четверых ассистентов императора. Среди них - Маннергейм. При коронации ассистенты шли рядом с императором. Потом Николай II полчаса разговаривал с Маннергеймом. О чем они говорили, нам не известно, но, видимо, разговор был интересным, если император опоздал на обед.
Доюровольцем участвовал в русско-японской войне, добиравшись до Мукдена самостоятельно 32 дня, практически сразу на театре боевых действий получил первый
боевой орден - орден Святой Анны II степени. Участник Первой Мировой войны, кавалер всех высших боевых орденов, в 1916, он, генерал-лейтенант Имераторской Армии, стал командиром 12-й кавалерийской дивизии, которая входила в армию генерала Брусилова и была одной из лучших в русской армии. К концу войны он - командир 6-го кавалерийского корпуса и генерал-лейтенант.
Цитата:
Сообщение от Монархист
К слову сказать, на рабочем столе Маннергейма неизменно стояла фотография Государя - Императора с Его высочайшим автогрофом.
|
До конца жизни она неизменно у него присутствовала на столе, читал небольшие выдержки из его речей, он говорил о том, что со своим Императором он не расстанется.
Кстати, портрет Государя хранил у себя и русский генерал, атаман Семенов, который боролся с большевиками десятки лет.
Цитата:
«Мы давали присягу Вере, Царю и Отечеству…»
(Дочь легендарного Атамана Г.М. Семенова об аресте отца)
http://www.srn.megalink.ru/articles/raznoe/semenov.html
В начале августа 1945 г. нам стало известно из средств местной массовой информации, что советские войска перешли границу и движутся вглубь Маньчжурии. В Дайрен войска пришли 31 августа или 1 сентября, точно не знаю, но навсегда запомнила, что задолго до них, а именно — 22 августа на аэродроме между нашим поселком и Дайреном высадился специальный десант. Это случилось так.
Во второй половине дня в небе низко пролетели и повернули в сторону аэродрома несколько самолетов с советскими опознавательными знаками. Примерно через два — два с половиной часа к нашему дому подъехал автомобиль. Из него вышли пять человек. Один из них был штатский — шофер советского консульства (мы его знали), четверо — военные, офицеры. Трое были вооружены автоматами, причем держали их на изготовку, а четвертый, майор, был с револьвером (или пистолетом) в руке......
За столом сидели долго, пили чай, беседовали. Когда все закончилось, кто-то из военных спросил: «Ну а каких же убеждений вы, господа, придерживаетесь сейчас?» Не ручаюсь за дословность, но отец и Жуковский единодушно ответили примерно следующее: «Все тех же, что и в гражданскую войну, — за которые у вас расстреливают. Мы — русские офицеры, мы давали присягу Вере, Царю и Отечеству, и ей, этой присяге, остались верны — революцию не приняли и боролись с большевизмом до последней возможности…»....Как бы то ни было, но весь этот день отец провел с нами. Мы помогли ему собрать необходимые вещи — смену белья, одежды и прочие мелочи. Вместе с нами все время находился и майор. Пока мы все собирали, он с интересом осматривал кабинет отца. Там был портрет последнего Русского Императора — Николая II и висела красивая икона Св. Георгия Победоносца. На комоде лежала главная награда Царя, гордость отца — именное «Золотое Георгиевское оружие» (шашка). А рядом с шашкой была шкатулка — в ней хранились остальные четырнадцать боевых наград за ту, Первую мировую войну. Тут же, на комоде, всегда стояла скромная фотография матери отца — нашей бабушки и лежал небольшой выцветший мешочек — кисет с горстью русской земли.
|