Чехов Антон Павлович
1860–1904 гг.
Отдано голосов: 167 991
Один из столпов Золотого фонда русской словесности. Входит в пятерку самых популярных литераторов мира. Любимый писатель русской интеллигенции. Его пьесы второе столетие подряд не сходят со сцен мировых театров. Только в Москве на сегодняшний день Чехов идет на шести сценических площадках.
Сам же Чехов, человек дивный, по словам Л. Толстого, и к своему писательству, и к интеллигентству относился крайне скептически. Сказать о себе – «я писатель», все равно, что сказать о себе – «я красавица», писал он. Об интеллигенции же, ставшей сегодня фактически синонимом его самого, Антон Павлович, интеллигент в первом поколении, происхождения провинциального, бедно-купеческого, писал вот что: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Вся интеллигенция виновата, вся, сударь мой. Пока это еще студенты и курсистки — это честный, хороший народ, это надежда наша, это будущее России, но стоит только студентам и курсисткам выйти самостоятельно на дорогу, стать взрослыми, как и надежда наша и будущее России обращается в дым, и остаются на фильтре одни доктора-дачевладельцы, несытые чиновники, ворующие инженеры».
Эти слова Чехова цитируются редко. В ходу все больше другие – «чеховский интеллигент». Но где же этот персонаж? Из какого его произведения? Если пройтись по его рассказам и пьесам, то нет там идеальных, чистых, прекраснодушных интеллигентов. Разве что безвольные встречаются. Может, облик самого Чехова таков, что породил это клише? Худой, чахоточный, в пенсне. Но это для тех, кто мало о нем знает. Был он высок, крепок и не робок – отважился на тяжелейшее путешествие на Сахалин. Был деловит – сделал писательскую карьеру с нуля, с газетной поденщины, продавал и выкупал права на издания своих произведений, приобретал недвижимость под Москвой и в Крыму. Не был аскетом – путешествовал, не обделен вниманием женщин. И даже перед смертью, поняв, что вот она, близко – врач все-таки! – потребовал шампанского.
Родился он в Таганроге в купеческой семье. Дед Чехова еще в 1844 г. выкупил себя и свою семью из крепостной зависимости и сделал все, чтобы вывести детей в люди. Собственно к предпринимательству в семье лавочника относились без энтузиазма, уделяя основное внимание воспитанию и творческому развитию детей, а также общественным заботам. Дети в семье Чеховых совмещали учебу в гимназии с работой у отца в бакалейной лавке. За проступки и мелкие шалости он мог строго наказать детей, но в то же время Чехов-старший часто устраивал настоящие семейные спектакли, с музыкой, танцами, песнями, сам он прекрасно играл на скрипке. Антон Павлович потом говорил, что «талант в нас со стороны отца, а душа – со стороны матери».
В 1876 г. семья была вынуждена переехать в Москву: отец разорился и бежал от кредиторов. В 19 лет Чехов поступил на медицинский факультет Московского университета. Нужда подтолкнула его к сочинительству: он начал писать рассказы, анекдоты, остроты и заметки для дешевых юмористических журналов. В начале 80-х годов вышли его первые рассказы. С этого времени начинается его непрерывная литературная деятельность. Он сотрудничает с журналами «Стрекоза», «Зритель», «Будильник», «Свет и тени», «Мирской толк», «Осколки». Тогда же и возник псевдоним «Антоша Чехонте». Были и другие, но запомнился этот.
В 1884 г. Чехов начал практику уездного врача – сначала в Воскресенске, в больнице известного доктора П.Архангельского, а позже в Звенигороде, где он одно время заведовал больницей. Там он продолжал писать, находя новые темы для рассказов – «Мертвое тело», «На вскрытии», «Сирена».
Писательская репутация Чехова возросла после издания его первого сборника – «Пестрые рассказы» (1886 г.). И в читательской, и в профессиональной среде он был принят как талантливый литератор. Второй сборник рассказов – «В сумерках» – принес ему в 1888 г. Пушкинскую премию. А после публикации повести «Степь» в престижном «толстом» журнале «Северный вестник» он получил настоящее широкое признание.
Но еще до триумфа «В сумерках» Чехов неожиданно для себя получил предложение от знаменитого издателя Суворина поработать в газете «Новое время». После этого Чехов оставил псевдоним и начал подписываться собственным именем.
В 1887 г. он за полтора месяца написал свою первую пьесу – «Иванов». Она была поставлена в московским театре Корша. У Чехова к тому времени была устоявшаяся репутация успешного писателя, преимущественно юмориста, но уже подающего надежды на нечто более серьезное. Поэтому на премьеру пришла вполне респектабельная публика, которая, однако, разошлась не на шутку: кто-то громко аплодировал, кто-то свистел, а на галерке даже завязалась драка. Старая истина, что скандал – одна из форм успеха, подтвердилась. Несмотря на неоднозначный прием, пьесу тут же стали ставить другие театры, а сам Чехов почувствовал себя драматургом. Но до создания пьес, принесших ему и русской драматургии мировую славу, оставалось еще десять лет.
В конце 80-х – начале 90-х писатель пережил глубокий нравственный кризис. Сам он полушутя стал называть себя «писателем-нытиком». Тем не менее именно в этот хмурый для себя период Чехов создает такие шедевры, как «Скучная история», «Дуэль», «Палата №6», «Рассказ неизвестного человека».
На пике успеха писатель решил все бросить и отправиться в опасное и сложное путешествие. В 1890 г. он поехал в Сибирь, а затем на Сахалин – остров каторжан и ссыльных. Свои впечатления он описал в очерках «По Сибири» и книге «Остров Сахалин». В книге он одним из первых писателей показал не только уникальную природу этого края, но и бедственное положение заключенных. Много лет спустя название книги отозвалось в другом знаменитом произведении – «Архипелаг ГУЛАГ».
По словам местного врача Н.Лобаса, писатель открыл на острове несколько больниц, библиотеку, «с легкой руки Чехова Сахалин стали посещать как русские, так и иностранные исследователи».
После Сахалина он отправился в Индию, Сингапур, на Цейлон, в Константинополь.
Потом его потянуло в Европу. Он побывал в Вене, Болонье, Венеции, от которой пришел в восторг, затем во Флоренции, Риме, Неаполе, где совершил восхождение на Везувий. Из Ниццы он поехал в Монте-Карло, где проиграл в рулетку 900 франков, затем в Париж.
Вернувшись, он поселился вместе с семьей в усадьбе близ подмосковной деревни Мелихово. Сбылась его давняя мечта: жить в деревне и стать землевладельцем. Во время холерной эпидемии он работал земским врачом, обслуживая 25 деревень. Открыл на свои средства медицинский пункт, принимал множество больных и снабжал их лекарствами. В селе и его окрестностях с его помощью построили три школы для крестьянских детей, колокольню и пожарный сарай для крестьян. Он участвовал в прокладке шоссейной дороги, добился открытия почты и телеграфа на местной железнодорожной станции, организовал посадку тысячи вишневых деревьев на пустырях. При этом писатель был исключительно честен по отношению к крестьянам, которым он помогал. Наблюдения над их жизнью легли в основу рассказов «Мужики» и «В овраге», которые шли вразрез с традициями литературного народничества, идеализировавшего крестьянство.
В Мелихово, несмотря на постоянный наплыв гостей, не всегда желанных и тактичных, Чехов постоянно и с удовольствием писал. Именно здесь созданы пьесы «Чайка» и «Дядя Ваня». В 1896 г. на сцене петербургского Александрийского театра состоялась премьера «Чайки», но спектакль не имел успеха. Однако через два года пьесу поставил Станиславский в Московском Художественном театре, и с тех пор она шла с неизменным успехом.
Вскоре популярный русский беллетрист стал всемирно известным драматургом.
В 1897 г. у Чехова резко ухудшилось здоровье, и он переехал в Ялту. Там он закончил работу над «Вишневым садом» и весной 1904 г. отправился в Москву, чтобы присутствовать на премьере.
После обострения болезни он снова был вынужден отправиться на курорт – на этот раз в Германию, в Баденвейлер. Там он и провел остаток дней. В свою последнюю ночь приехавшему к нему на вызов доктору Антон Павлович сказал по-немецки: «Ich sterbe» – «Я умираю». Затем попросил принести шампанского, не торопясь осушил бокал, лег, повернулся на левый бок и умер. В Россию его тело привезли в вагоне для перевозки устриц.
Есть, правда, версия, что на самом деле великий русский писатель последние свои слова произнес все-таки по-русски. И было это слово – «стерва». Не то «ишь, стерва», не то «ох, стерва», не то «ах, стерва». А обращено оно было к жене, Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой, актрисе Московского Художественного театра.
Очень может быть. Ведь Чехов не был «чеховским интеллигентом». Он был гениальным драматургом и дивным человеком.