"Коллективизация была массовым насилием над крестьянством. Она была вредна, так как крестьянин потерял чувство хозяина."
Давайте рассмотрим и этот миф. И начнём с понятия "крестьянин". Всем, кто знает историю, хорошо известно, что крестьянина "вообще" в ХХ в. в России (как при царизме, так и до 30-х годов) не было. Были кулаки, середняки и бедняки. Кулаки были однозначно против коллективизации: они действительно были хозяевами - хозяевами крупных земельных участков, сельскохозяйственных орудий, наконец, хозяевами над батраками. Всё это их вполне устраивало. Середняки колебались, они видели преимущества крупного хозяйства на примере помещичьих и кулацких хозяйств, но боялись, что в колхозе их собственность, нажитая тяжелым трудом, будет обезличена, и жизнь в материальном отношении ухудшится. А вот крестьяне-бедняки, составлявшие большинство сельского населения, горой стояли за коллективизацию. В самом деле, над кем или над чем бедняк мог чувствовать себя хозяином? Он же прекрасно видел, что кулак и помещик богатели не за счёт своего, а за счёт его, бедняка, труда.
Здесь уместно хотя бы вкратце остановиться на том, что внутри рассматриваемого мифа был создан ещё вспомогательный миф: упорно твердят, что бедняк потому был беден, что он был лодырем, пьяницей и дураком. Сочинители этого мифа строили расчёт на том, что наивный слушатель не задаст себе простого вопроса: а кто же пахал, сеял, убирал урожай - уж не помещики ли - "труженики паркета" или кулаки с их брюхом, на которое не всякий кушак впору? Стоило Советской власти в 1929 г. отменить закон "О найме труда", лишив кулаков наёмных работников, батраков, как сразу стало некому пахать (в прямом и переносном смыслах) на кулацких землях, сразу стало ясно, кто лодырь, а кто - труженик.
А вот в колхозе честный труженик стал действительно чувствовать себя хозяином сначала обобществлённого колхозного имущества, а потом - по мере повышения грамотности - и всей страны.
Была ли коллективизация насилием над крестьянством? Давайте подробно рассмотрим этот вопрос, без "демократического" фарисейства, не обходя острых углов и некоторых негативных обстоятельств.
Первое. В ходе индустриализации наша промышленность стала выпускать высокопроизводительные по тому времени тракторы и другие сельхозмашины, использование которых в единоличном хозяйстве было неэффективным. Естественно, когда образовывались первые колхозы, эти машины направлялись именно туда. Крестьяне окрестных сёл, люди, имеющие житейский опыт работы на земле, приезжали, смотрели и сравнивали труд тракториста за рулём и труд пахаря, налегающего на ручки плуга, чтобы обеспечить нужную глубину вспашки. Сравнивали эффективность работы даже конной жнейки (не говоря уже о тракторной) с эффективностью работы косаря и жницы.
Второе. У страны не было времени на долгую раскачку. В конце 20-х - начале 30-х годов в Европе уже пахло порохом. В книге "Майн Кампф" ("Моя борьба") Гитлер объявил, что Германии необходимо жизненное пространство и искать его нужно на Востоке. Это объективно заставляло устанавливать достаточно жёсткие сроки для необходимых преобразований на селе. В то же время отдельные партийные работники из карьеристских соображений стали искусственно форсировать коллективизацию, не считаясь с условиями места и времени, не считаясь со степенью подготовленности крестьян к вступлению в колхозы.
Третье. Коллективизация на местах проходила под руководством комитетов бедноты (комбедов), образованных Декретом ВЦИК ещё 11.06.18 г. Опыта у них было мало, грамотности тоже. Кроме того, замаскировавшиеся агенты свергнутых эксплуататорских классов в городе и подкулачники в деревне намеренно провоцировали комбеды на "радикальные меры", которые дискредитировали твёрдо установленный партией принцип добровольности колхозного строительства. Они подталкивали власти на местах к раскулачиванию середняков, толкая их в объятия кулачества, боровшегося против коллективизации. Все эти процессы с большой художественной достоверностью показаны в романах М. Шолохова "Поднятая целина" и Ф. Панферова "Бруски".
И вот это сочетание форсированных темпов коллективизации, случаев нарушений классового подхода по отношению к середняку, излишнего администрирования привело к тому, что на селе стало назревать недовольство. После поступления соответствующей информации в Центральный Комитет партии по его решению 2 марта 1930 г. в центральных газетах была опубликована статья И.В. Сталина "Головокружение от успехов", разъясняющая истинную политику партии в области коллективизации. Положения этой статьи были закреплены в специальном постановлении ЦК ВКП(б) от 15.03.30 г. "О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении".
Статья И.В. Сталина и Постановление ЦК имели колоссальное политическое значение. Широкие крестьянские массы убедились, что линия большевистской партии не имеет ничего общего с допускавшимися на местах "левыми" перегибами. Принятые меры внесли успокоение в ряды тружеников сельского хозяйства, ударили по конъюнктурщикам и скрытым врагам. Произошел великий перелом в сознании крестьянства: в колхозы пошел середняк.
На базе коллективизации Советская власть перешла к политике ликвидации кулачества как класса, последнего и самого массового эксплуататорского класса в стране. Коллективизация означала ликвидацию экономической базы эксплуатации - частной собственности на средства производства. Отныне слова "наниматься на работу" стали в Советском Союзе своего рода атавизмом и на деле означали решение трудящегося войти в определённый трудовой коллектив, где его рукам и голове будет найдено наиболее эффективное применение, а сам он будет получать максимальное удовлетворение от работы и достойное вознаграждение за неё.
На более поздних стадиях коллективизации в колхозы стали вступать и бывшие кулаки, а сосланные в процессе раскулачивания "в места не столь отдалённые" тоже образовали в этих местах колхозы, чему один из авторов этой статьи, А.Б. Каллистов сам был свидетелем в 1941-43 г.г. в Костромской области.
Благодаря своевременному проведению коллективизации страна успела лучше подготовиться к отражению немецко-фашистского нашествия. Вот тут, господа мифотворцы, и выяснилось, потеряли сельские жители чувство хозяина или нет. Во время войны на оккупированной территории не было случая, чтобы колхозники собрались, решили ликвидировать колхоз и растащить имущество по домам. Нет, они угоняли от фашистов **** и сельхозмашины, прятали денежные средства колхозов. В партизанских районах, где не могли хозяйничать оккупанты, колхозы продолжали функционировать. Какое уж тут принуждение?
В нашем тылу на обслуживание воюющей армии были мобилизованы тракторы, запасы горючего, лошади, повозки. Колхозники пахали на коровах или сами впрягались в плуги, но село кормило армию и военную промышленность. После освобождения оккупированных территорий люди тут же восстанавливали колхозы. А.Б. Каллистов вспоминает:
- Помню, осенью 1943 г. я из-под Витебска, где проходила линия фронта, был командирован на прессовку сена в тыл, в недавно освобождённый Духовщинский район Смоленской области. Когда мы начали работать, то увидели на поле нескольких человек в гражданской одежде. После работы мы подошли к ним и обнаружили... колхоз. Да, да, землянка, дощечка с надписью "Колхоз им. Кирова". И ещё в нескольких землянках 15 человек колхозников, из них двое подростков, один инвалид, остальные - женщины. И настроение - бодрое: "Ничего, выберемся миром. Не впервой Смоленщине переживать вражеские нашествия. Только не вздумайте отступать, покарайте злодеев, а мы, чем можем, поможем".
Прошло 15 лет - и снова экзамен для колхозного строя. О хрущевских надругательствах над селом мы ещё будем писать. Сейчас скажем только, что и в этих условиях колхозное крестьянство продолжало кормить страну. Да, в ряде хозяйств, куда не успевали привозить одного за другим варягов-председателей, дела шли через пень-колоду (до сих пор помним ходячий анекдот тех времён: звонит секретарь райкома председателю колхоза - "Петрович, ну как там у тебя с посевной?" - "Хреново, Николай Кузьмич." - "Петрович, не приукрашивай, говори, как есть!"). Но там, где были сильные правления, действительно авторитетные в народе председатели, - там дела всё равно шли в гору.
И вот, наконец, последнее испытание для колхозного строя - империалистическая контрреволюция наших дней, как её верно назвали в народе - "катастройка". Изменники Родины взяли открытый курс на ликвидацию колхозов, распродажу земли, массовый завоз продовольствия из-за рубежа, геноцид населения, в особенности сельского. Уж чего только для этого ни делали, уж какую только ни вешали лапшу на уши людям антинародные СМД (средства массовой дезинформации), уж как только ни пропагандировали фермерство, обещая накормить страну от пуза. Нет, в подавляющем большинстве не дрогнули колхозники, формально перерегистрировались во всякие там АО и ТОО, но сохранили общее хозяйство (а некоторые сумели и формально сохранить колхоз, например, колхоз им. Ленина в Лыткарино). Что касается фермеров, недавно по телевидению передали интервью с одним фермером, который крыл местные власти: "Они, гады, дали мне кусок земли в одном месте, моему соседу-фермеру - совсем в другом, на отшибе, а ещё одному из нас - вовсе в третьем. А ведь если бы они дали нам землю рядышком друг с другом, мы могли бы объединиться, создать коллективное хозяйство и работать гораздо эффективнее". Подумалось, - а ведь хорошо понимает крестьянин свою выгоду, видит, что в коллективном хозяйстве работать лучше, выгоднее. Вот только позабыл этот мужик, что "коллективное хозяйство" - это тот самый колхоз и есть, из которого он выделился, а теперь сам, добровольно, без всякого насилия, так хочет обратно.
Да, подорвана экономика колхозов, да, разбросаны островки общественной собственности по просторам страны, но мы знаем: когда встанет народ на революцию, колхозники не подкачают! Они хорошо знают, что это будет и их революция!
А.Б. Каллистов, И.Л. Ферберов.
|