[Андрей 57]

Великий Князь Павел Александрович из Царского Села старался помогать, чем мог, но фактически Кирилл Владимирович остался чуть ли не один на один с революционным Петроградом. Великий Князь Павел был сторонником частичных уступок ради того, чтобы предотвратить свержение Императора. Он решил подготовить к приезду Николая II Манифест в духе воззвания временного правительства от 28 февраля. Некоторые историки, например Э. Бурджалов, приписывали инициативу создания этою документа М. Родзянко.<Бурджалов Э. Вторая русская революция: восстание в Петрограде. М., 1967, c. 308.> Оснований для этого мы не видим, хотя некоторое влияние председателя думского Комитета не исключено. Подробности создания Манифеста мы находим в воспоминаниях близкого к Великому Князю Павлу Александровичу адвоката Н. И. Иванова, опубликованных в русской газете "Путь"<Манифест Великих Князей. Из архива Н.И. Иванова // Путь. Берлин, 1926, 19 декабря.> и морганатической супруги Павла Александровича княгини О. Палей. Адвокат Иванов осуществлял связь между Великим Князем Павлом и Родзянко. Последний заверял Великого Князя в своей преданности Императору и просил уговорить Государя сделать необходимые шаги навстречу "общественности". Великий Князь Павел Александрович решил составить проект Манифеста и встретить Царя на вокзале с готовым для подписания текстом. Великий Князь надеялся, что Государыня Александра Феодоровна поймет и одобрит необходимость такой меры. Но Императрица, также не имевшая представления о происходящем, считала уступки недопустимыми и ненужными. 2 марта она напишет Государю: ''Павел, получивший от меня страшнейшую головомойку за то, что ничего не делал с гвардией, старается теперь работать из всех сил и собирается нас всех спасти благородным и безумным способом: он составил идиотский манифест относительно конституции после войны и т.д."<Переписка Николая и Александры Романовых, т. 5, М.-Л. 1927 г., с. 227.> Между тем, манифест вовсе не был таким уж "идиотским", как казалось Государыне. Дух компромисса в нем присутствовал - но этот компромисс простирался до определенных границ. После напряженной работы и редактирования манифест был составлен. Главная его мысль была сформулирована в следующих словах: "Осеняя себя крестным знамением, Мы предоставляем Государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжить прерванные указом Нашим занятия Государственного Совета и Государственной Думы и поручаем председателю Государственной думы немедленно составить Временный кабинет, опирающийся на доверие страны, который в согласии с нами озаботиться созывом Законодательного Собрания, необходимого для безотлагательного рассмотрения имеющего быть внесенным правительством проекта новых Основных Законов Российской Империи".<ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2095, л. 1 об.; ф. 5881, оп. 2, д. 369, лл. 10 - 11; Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель Императорского Дома. М., 1992, с. 37.>

Великий Князь Павел подписал манифест, оставив место для подписей Великих Князей Михаила Александровича и Кирилла Владимировича, как старших в порядке престолонаследия, и Иванов повез документ в Петроград. Великий Князь Кирилл Владимирович знал об инициативе Павла Александровича заранее по переписке с ним. К этому времени он уже побывал в Таврическом дворце. К судьбе "Манифеста Великих Князей" мы еще вернемся, а сейчас приступим, наконец, к анализу сведений, касающихся прихода Гвардейского Экипажа в здание Государственной думы 1 марта 1917 года.

Великий Князь Кирилл Владимирович, как вы помните, еще 27 февраля убедился в том, что правительство, не в силах предпринять ничего разумного. Более того, в конце концов властные структуры вообще исчезли. Единственным их подобием, пусть и незаконным, но представляющим из себя хоть какую-то организованную власть, оставался "Временный Комитет Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями". И Великий Князь решил попытаться использовать последнюю возможность взять ситуацию под контроль. Гвардейский Экипаж к тому времени уже покинул Царское Село. Моряки оставались в подчинении до последнего. Великий Князь не мог выбраться из Петрограда в Царское, но пока ему все-таки удавалось удерживать ситуацию под контролем. Государыня Императрица написала тогда Августейшему Супругу: "Одно плохо, что ДАЖЕ (выделено мной — А.З.) Экипаж покинул нас сегодня вечером - они совершенно ничего не понимают, в них сидит какой-то микроб";<Переписка..., т. 5, с. 228.> "Они (войска - А.З.) думают, ЧТО ДУМА ХОЧЕТ БЫТЬ С ТОБОЙ И ЗА ТЕБЯ" (выделено мной - А.З.).<Там же, с. 228.> Великий Князь Кирилл Владимирович сумел воздействовать на гвардейских моряков и не допустить дальнейшего нарушения ими дисциплины. Затем он принял решение направиться в Таврический дворец и предложить Экипаж в качестве силы для наведения порядка.

Мы дадим подлинное описание прихода Гвардейского Экипажа в Думу чуть позднее, а пока предоставим слово "свидетелям обвинения". По большей части мы встретимся с сознательной ложью, хотя иногда можно полагать, что кто-то действительно верил тому, что писал - или из-за излишней доверчивости (это, главным образом, "женские" мемуары), или потому, что верить было выгоднее чем не верить.

А. Вырубова в своих воспоминаниях пишет: "На следующий день полки с музыкой и знаменами ушли в Думу, Гвардейский Экипаж под командою Великого Князя Кирилла Владимировича".<Фрейлина Ея Величества. М., 1991, с. 200.> На самом же деле Кирилл Владимирович был все время в Петрограде. Государыня Императрица писала Государю: "Кирилл, Ксения и Миша не могут выбраться из города".<Переписка..., т. 5. с. 227.>

О самом приходе в Думу "красочно" повествует М. Палеолог: "Великий Князь Кирилл Владимирович объявил себя за Думу. Он сделал больше. Забыв присягу в верности и звание флигель-адъютанта, которое он получил от Императора, он пошел сегодня в четыре часа преклониться пред властью народа. Видели, как он в своей форме капитана 1 ранга (? - А.З.) отвел в Таврический дворец гвардейские экипажи (? - А.З.), коих шефом он состоит, и представил их в распоряжение мятежной власти".<Палеолог М. Ук. соч., с. 353.> Заметьте, о "красном банте" не говорится даже здесь! А что касается того, что КОНТР-АДМИРАЛА Кирилла Владимировича кто-то "видел" в форме капитана 1 ранга во главе многочисленных "гвардейских экипажей", то это лишнее подтверждение нашей оценки воспоминаний Палеолога, как, мягко говоря, не вполне достоверного исторического источника.

О "красном флаге" на крыше дома Великого Князя упоминает Палеолог.<Палеолог М. Ук. соч., с. 386, запись за 9/22 марта.> Чтобы сразу закрыть эту тему, напомним, что тогда "восставшие массы" водружали красные знамена где попало, не спрашивая ни у кого разрешения, так что если предположить, что все флаги были воздвигнуты владельцами домов, то мы вряд ли найдем хоть одного Великого Князя или сановника, "не водрузившего" революционного стяга.


В брошюре "О несуществующих правах...", со ссылкой на того же Воейкова, утверждается, что Великий Князь Кирилл Владимирович пришел в Думу "С ЦАРСКИМИ ВЕНЗЕЛЯМИ НА ПОГОНАХ (выделено мной - А.З.) и красным бантом на плече". "Царские вензеля" здесь упоминаются видимо для "красоты слога", но невежественные составители брошюрки не учли, что за эти вензеля бунтующие солдаты в Петрограде тогда УБИВАЛИ. Великий Князь Кирилл Владимирович действительно был одет по полной форме, но это лишь свидетельствует о том, что Гвардейский Экипаж сохранил дисциплину и верность присяге. В противном случае Великого Князя, открыто идущего по улицам революционного Петрограда с Царскими вензелями на плечах, не спасли бы и 10 красных бантов. Неуемная фантазия приводит "антикирилловцев" к вопиющему противоречию: в самом деле, господа, уж выберите что-нибудь одно — либо "бант", либо "вензеля"!

Барон Н. Н. Врангель в воспоминаниях писал,что Гвардейский Экипаж еще 28 февраля защищал Государыню в Царском Селе, а 1 марта в полном порядке явился в Думу лишь потому, что как писала Александра Феодоровна, моряки поверили воззванию Временного Комитета от 28 февраля ("они думают, что Дума с Тобой и за Тебя"). В Гвардейском Экипаже не было ни одного убитого офицера, он не занимался ни арестами, ни другими революционными деяниями


В брошюрке "О несуществующих правах..." приводится еще одна цитата из книги Ф. Сорокина "Гвардейский Экипаж в февральские дни 1917 г.", которую мы, к сожалению, не смогли найти в оригинале и определить выходные данные. "Он (Великий Князь Кирилл Владимирович - А.З.) и теперь не пошел против революции, а сам повел батальон к Таврическому дворцу, - пишет Сорокин. - И даже больше того, когда на Садовой улице ПОЛИЦЕЙСКИЕ С ЧЕРДАКОВ ИЗ ПУЛЕМЕТОВ НАЧАЛИ ОБСТРЕЛИВАТЬ (выделено мной А.З.) проходивший батальон, то Кирилл Владимирович не только не растерялся и не стал прятаться от пуль, а взяв у первого попавшегося под руку матроса винтовку, с колена стал отстреливаться". Что ж, прятаться от пуль Великий Князь Кирилл Владимирович действительно не привык.