Иванъ Александровичъ Ильинъ.
СОВѢТСКІЙ СОЮЗЪ – НЕ РОССІЯ.
(Памятные тезисы).
1947 г.
Предисловіе.
Авторъ этой статьи, русскій зарубежный ученый, живетъ въ условіяхъ такого безправія, что онъ не можетъ не только не выпустить ее отдѣльной брошюрой, но и подписать ее своимъ именемъ. Въ такомъ положеніи находится большинство русскихъ ученыхъ за рубежомъ, и авторъ раздѣляетъ ихъ участь. Онъ понимаетъ, что полное и настоящее имя автора повышаетъ политическую цѣнность всякаго документа, предназначаемаго для борьбы. Но переживаемое нами время не позволяетъ молчать; и онъ считаетъ, что высказанная здѣсь правда говоритъ сама за себя, кто бы ее ни высказалъ.
Высказанная имъ историческая правда должна быть рано или поздно признана всей Россіей и другими народами міра. Поэтому статья эта требуетъ самаго широкаго распространенія.
Ввиду этого авторъ предоставляетъ каждому, кто прочтетъ эту статью и согласится съ ея основною мыслью, право свободно и безвозмездно переписывать ее для распространенія (отъ руки или на машинкѣ) или печатать ее (на ротаторѣ, въ газетѣ, въ журналѣ или отдѣльной брошюрой), а также переводить ее на иностранные языки (опуская при этомъ первую и послѣднюю главы, какъ менѣе интересныя для иностранцевъ). Онъ проситъ только не искажать его основного русскаго текста вставками или сокращеніями и не уродовать его мысль губительной для смысла совѣтской орѳографіей.
Если же автору удастся переселиться въ другую страну или если смерть освободитъ его отъ положенія безправнаго зарубежника, то имя его будетъ опубликовано.
1. О совѣтскомъ патріотизмѣ.
Не мы первые произнесли это словосочетаніе: его придумали и пустили въ ходъ сами коммунисты и соблазненные ими зарубежники. Они сами назвались совѣтскими патріотами и этимъ опредѣлили свое политическое естество и свое мѣсто въ исторіи Россіи. Намъ остается только вскрыть смыслъ этого наименованія и указать имъ свое мѣсто.
Съ обычной, юридически вѣрной и политически грамотной точки зрѣнія это наименованіе является просто невѣжественнымъ. Слово «совѣтскій» обозначаетъ форму государственнаго устройства, не болѣе. Мы знаемъ монархическую форму государства и республиканскую. Совѣтское государство считаетъ себя республикой: говорятъ, что это новая разновидность республиканскаго строя — не парламентская республика, а именно совѣтская. Развивая эту мысль, торопливые и болтливые младороссы (не доброй памяти) давно уже предлагали устроить совѣтскую монархію: принять совѣтскую форму государства и возглавить ее революціоннымъ «царемъ»...
При юридически правильномъ пониманіи идея совѣтскаго патріотизма оказывается прямою нелѣпостью.
Патріотъ преданъ своему отечеству, своему народу, его духовной культурѣ, его національному преуспѣянію, его органическому благоденствію; онъ желаетъ его международной независимости, онъ служитъ его сильной и доблестной самооборонѣ... Но патріотомъ можетъ быть и монархистъ, и республиканецъ. Въ Швейцаріи и въ Соединенныхъ Штатахъ вы найдете множество патріотовъ, но не отыщете монархистовъ. Не менѣе патріотовъ вы найдете въ Англіи и въ Голландіи, но «республиканцы» составляютъ тамъ огромное меньшинство. Родина едина, отечество одно; но государственную форму своей страны люди могутъ мыслить различно. Это означаетъ, что вопросъ государственной формы опредѣляетъ не патріотическую, а партійную принадлежность человѣка. Въ лонѣ патріотической вѣрности могутъ пребывать и монархисты, и республиканцы. И тѣ и другіе любятъ прежде всего свое національное отечество (Голландію, Англію, Соединенные Штаты, Швейцарію, Францію): они — вѣрные голландцы, преданные англичане, гордые американцы, стойкіе и храбрые швейцарцы, пламенные французы, а потомъ уже и именно вслѣдствіе этого національнаго патріотизма они требуютъ для своей страны той или другой государственной формы — одни желаютъ монархію, другіе республику.
Но «сов.тскій патріотизмъ» есть н.что извращенное и нел.пое. Это есть патріотизмъ государственной формы. «Сов.тскій патріотъ» преданъ не своему настоящему Отечеству (Россіи) и не своему народу (русскому народу). Онъ преданъ той сов.тской форм., въ которой Россія страдаетъ и унижается вотъ уже тридцать л.тъ; онъ преданъ той партійно-коммунистической «Сов.тчин.», которая гнететъ и вымариваетъ русскій народъ съ самаго начала революціи. Спросите этихъ людей,
почему они не называютъ себя просто русскими патріотами? Почему они не именуютъ свое якобы любимое ими государство — Россіей? Почему они предоставляютъ это драгоц.нное преимущество намъ, открыто называющимъ свое Отечество — Россіей, а себя — русскими? Куда и почему они сконфуженно прячутъ свое національное естество?
Почему они провозгласили себя не сынами своей исторически великой родины, а приверженцами завлад.вшей ею и сов.тски оформившей ее — интернаціонально-коммунистической партіи? Спросимъ себя еще: что значитъ выраженіе — «я есмь монархическій патріотъ»? Это ничего не значитъ; это — политически нев.жественный лепетъ.
Осмысленно сказать: «я есмь французскій патріотъ и притомъ республиканецъ»; тогда мы знаемъ, какого народа сынъ передъ нами, за какой національный интересъ онъ пойдетъ въ бой и какую государственную форму онъ считаетъ для своей Франціи наилучшей... Но предложите французу любить не Францію, а безнаціональную, интернаціональную и потому съ правильной точки зр.нія французскаго патріота — предательскую «Сов.тію», — и онъ посмотритъ на васъ, какъ на безумца и будетъ правъ.
Что же означаютъ слова: «я — сов.тскій патріотъ»? Он. означаютъ, что я преданъ Сов.тчин. — сов.тскому государству, сов.тскому правительству, сов.тскому строю, — что бы за вс.мъ этимъ ни скрывалось и какая бы политика ни проводилась: русская, нерусская или противогосударственная, можетъ быть, гибельная для Россіи, несущая русскому народу порабощеніе и вымираніе, голодъ и терроръ.
«Сов.тскій патріотъ» преданъ власти, а не родин.; режиму, а не народу; партіи, а не отечеству. Онъ преданъ международной диктатур., поработившей его народъ страхомъ и голодомъ, открыто отм.нившей его сущую русскость и запретившей народу называться своимъ славнымъ историческимъ именемъ...
Ибо Россіи давно уже н.тъ въ Сов.тіи, ея имя офиціально вычеркнуто коммунистами изъ исторіи,
и самое государство ихъ называется международно и анти-національно
«Союзъ Совѣтскихъ Соціалистическихъ Республикъ» (см., напр., текстъ сталинской Конституціи 1936 года).
И вотъ совѣтскій патріотъ самимъ наименованіемъ своимъ отрекается отъ Россіи и русскаго народа и заявляетъ о своей приверженности и вѣрности — не ему. Онъ патріотъ международной партіи: онъ ей служитъ, онъ за нее борется, онъ ей обязуется повиновеніемъ. Самое названіе его содержитъ въ себѣ открытое, публичное отреченіе отъ Россіи и добровольное само-порабощеніе ея нерусской и противорусской диктатурѣ. Если это есть «любовь», то любовь не къ Россіи, а къ международному коммунизму; если это борьба, то борьба за упроченіе совѣтскаго рабства въ Россіи — борьба за погубленіе русскаго народа во имя международной коммунистической революціи; если это «вѣрность», то вѣрность Совѣтчинѣ и предательство по отношенію къ національной Россіи!
Ибо Совѣтское государство — не Россія, и Русское государство — не Совѣтскій Союзъ.
2. Совѣтское государство – не Россія.
Эту историческую и политическую истину надо понять и почувствовать разъ навсегда и до конца. Это должны сдѣлать прежде всего всѣ русскіе люди, а затѣмъ и всѣ народы вселенной. Продумать нерусскость Совѣтчины надо съ той послѣдовательностью и рѣшительностью, съ которой это сдѣлали сами коммунисты. А затѣмъ надо принять всѣ вытекающіе отсюда существенные выводы.
Когда въ разгаръ первой міровой войны въ Циммервальдѣ была принята пораженческая резолюція, когда послѣдовало исторически извѣстное соглашеніе между большевиками и германскимъ главнымъ штабомъ (см. честную и отвѣтственную книгу С. П. Мельгунова «Золотой <н> ключъ большевиковъ»),
когда Владиміръ Ульяновъ по прибытіи въ Петербургъ объявилъ свою пораженческую и революціонно-коммунистическую программу, — то разрывъ между большевизмомъ и національно-исторической Россіей былъ уже свершившимся фактомъ. Этотъ разрывъ проявлялся во всемъ: и въ «Приказѣ № 1», и въ секретномъ потокѣ денегъ, и въ іюльскомъ возстаніи, и въ октябрьскомъ возстаніи; все это и многое другое являлось единой системой противо-русской политики, которая съ тѣхъ поръ ведется непрерывно до сегодняшняго дня. И когда въ 1922 году
было наконецъ офиціально объявлено о переименованіи Россіи въ Союзъ Совѣтскихъ Соціалистическихъ Республикъ, то этимъ была только выговорена основная истина совѣтскаго строя: Совѣтское государство — не Россія, а Русское государство — не Совѣтскій Союзъ. Съ тѣхъ поръ коммунисты никогда и нигдѣ не называли своего государства Россіей и были въ этомъ правы. Съ тѣхъ поръ только наивные люди или же сознательные обманщики называютъ Совѣтскій Союзъ — Россіей, совѣтскій нажимъ и гнетъ — «русской политикой», совѣтскія международно-революціонныя интриги — «русской нелояльностью», совѣтскій шпіонажъ — «русской развѣдкой», совѣтскую манію величія — «русской заносчивостью», совѣтскіе территоріальные захваты — «русскимъ имперіализмомъ». И называя такъ, смѣшивая Совѣтскій Союзъ съ національнымъ Русскимъ государствомъ, они обманываютъ сами себя и всѣхъ другихъ, ослѣпляютъ своихъ парламентаріевъ, министровъ и дипломатовъ, навязываютъ имъ невѣрныя сужденія, подсказываютъ имъ неосторожныя или просто гибельныя рѣшенія — и помогаютъ тѣмъ міровой революціи... .