5 сентября 1918 года большевистское руководство подводит под террор юридическую базу, приняв декрет СНК "О красном терроре", в котором, в частности, говорилось о том, что расширение масштабов террора является прямой необходимостью. ВЧК получает неограниченные права, чтобы изолировать всех потенциальных врагов большевизма в концентрационных лагерях. "Подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры".
Нарком внутренних дел масон Петровский издает приказ, разосланный по всем губерниям и уездным органам о массовом взятии заложников из числа бывших правящих классов, офицеров, интеллигенции. В случае "малейшего движения в белогвардейской среде" к заложникам предлагалось применять "безоговорочный массовый расстрел".*1 "Всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову, - грозился чекист Я. Петерс, - встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеют все".*2
Принятие декрета "О красном терроре" было порождено животным страхом большевистских палачей за свою жизнь. Ленин не уставал повторять своим соратникам, что у них нет иного пути подчинить Россию, кроме террора. "Иначе всем нам угрожает смерть". Призывая их усилить террор против Русского народа, он, по признанию В. Молотова, говорил: "Иначе вас всех растерзают".*3
Осенью 1918 года в большевистских верхах царило паническое настроение, которое полностью разделял Ленин. Люди, уже тогда залившие кровью страну, смертельно боялись за свою жизнь, ответственности за все злодеяния. "Положение наше безнадежно и наши дни сочтены", - говорил К. Радек.
"Нас перережут, - заявлял Мануильский, но перед уходом мы здорово хлопнем дверью и буржуям не поздоровится". *1 Еженедельник ВЧК. 1918. 1. С.11. *2 Еженедельник ВЧК. 1918. Ноябрь. *3 Беседы с Молотовым. С. 210.
Сын кишиневского фармацевта двадцатилетний еврейский большевик И. Э. Якир как член Реввоенсовета 8-й армии отдает приказ о "расстреле на месте всех имеющих оружие и даже процентном уничтожении мужского населения..."
(3 Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. М., 1992. С.64. )
В Киеве с 25 января по 16 февраля 1918 года большевики побили все мировые рекорды кровавого террора.
Среди десятков тысяч убитых было свыше 6000 русских офицеров и около тысячи офицерских детей, воспитанников местного кадетского корпуса.
Еще более зверская волна террора захлестнула Киев с февраля по август 1919 года. Это была целенаправленная физическая ликвидация национальной русской интеллигенции.
Большевики убили, по разным оценкам, от 40 тыс. до 100 тыс. человек русских интеллигентов и офицеров.
В конце апреля 1919 года Киев посетил Троцкий и приказал расстрелять всех русских патриотов, состоявших в различных патриотических организациях и клубах русских националистов.*1
*1 Жевахов Н. Д. Указ. соч. Т.2. С.76.
Н. Д. Жевахов, сам переживший этот кошмар, рассказывает:
Цитата:
"Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду (русского. - О. П.) интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрезвычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы, вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то, что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, после прихода деникинских войск... Когда солдаты явились на Садовую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человеческие мозги...
Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых молотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфальтовый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам города, наводя ужас на жителей, из коих каждый считал себя обреченным и только ждал своей очереди. Бежать было некуда и невозможно, ибо город был оцеплен кордоном красных войск... В этот разгар царившей в Киеве вакханалии погибли от руки палачей едва ли не все лучшие люди города, и среди них знаменитые профессора Киевского университета П. Армашевский и Ю. Флоринский, причем первый, как говорили, был зарыт в могилу живым, подвергшись предварительно жесточайшим пыткам и мучениям
|
".
В киевской Чека главную роль играл еврейский большевик М. Лацис, а среди палачей нечеловеческой жестокостью славились Роза Шварц и некая "товарищ Вера". У последних страшную ярость вызывали православные русские с нательными крестами. После богохульных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изображения креста на груди или на лбу своих жертв.*2
Киевский палач М. Лацис учил своих подчиненных:
"Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Советов с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого" (
Красный террор (чекистская газета). 1.11.1918 Этот еврейский большевик получал особое удовольствие от мучений русских людей во время пыток. Очевидцы рассказывали, что при этих сценах отвратительное лицо Лациса расплывалось в улыбке.
В 1919 году в Одессе следователь Чека, бывший присяжный поверенный Гальперин, так напутствовал одну русскую женщину: "Запомни раз навсегда железный закон революции... власть попадает в руки умнейших и сильнейших. Русский народ - темное *****. Русская интеллигенция - св..., ни к чему не способная; лучшими оказались мы (евреи). И потому вся власть не просто в руках евреев, а сильнейших и умнейших".( Новое время. 3.4.1924)
Председатель петроградской Чека Урицкий любил наблюдать расстрелы . "
Для меня, - говорил он, - нет высшего наслаждения видеть, как умирают монархисты
Троцкий, например, в брошюре "Октябрьская Революция" глумливо хвастался: "Мы так сильны, что если мы заявим завтра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый получил 25 ударов розог, то 75 процентов тотчас бы явилось и стало бы в хвост и только 25 процентов более предусмотрительных подумали запастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесного наказания...".( Жевахов Н. Д. Указ. соч. Т.2. С.136. )
Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профессиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за годы гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных жертв), а настоящими садистами, специально искавшими "работы" в этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонности.
Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде крови.( Жевахов Н. Д. Указ. соч. Т. 2. С. 132. ) Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально, так как именно они лучше всего могли выполнять "работу", которую поручали им большевистские вожди.
Таким же типичным "романтиком" революции - садистом-убийцей - была советская писательница Е. Я. Драбкина. Дочь уже упомянутого нами еврейского большевика Я. Д. Драбкина (С. И. Гусева), жена председателя Чека, она воплотила в себе неистребимую ненависть ко всему русскому. Еще девушкой она в качестве пулеметчицы участвовала в массовых расстрелах русских людей. Позднее любила об этом публично вспоминать с кошмарными подробностями. Слушавший ее однажды К. Чуковский отмечает, что "рассказывала она о них с юмором, хотя все они залиты человеческой кровью, и чувствуется, что, повторись это дело сейчас, она снова пошла бы в эту страшную бойню с примесью дикой нечаевщины
В Харькове по изгнании большевиков в подвалах Чека обнаружили много "перчаток" - кожу, содранную с рук вместе с ногтями. На трупах бывших офицеров были вырезаны ножом или выжжены огнем погоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские знаки, были отрезаны носы, губы и уши. На женских трупах - отрезаны груди и сосцы. Масса раздробленных и скальпированных черепов, содранных ногтей с продетыми под ними иглами и гвоздями, выколоты глаза, отрезаны пятки. В некоторых районных Чека русских людей топили в подвалах, открывая водопроводные краны. Пятигорская Чека в 1919 году взяла большое количество заложников. Их увезли за город, на кладбище, с руками, связанными за спиной, заставили встать на колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги, спины, выкалывали штыками глаза, вырывали зубы, распарывали животы ( Жевахов Н. Д. Указ, соч. Т. 2. С. 135, 139.)
Апогеем войны большевиков против Русского народа (
про них я уже писал в сообщениях 1019, 1020 в данной теме)стали массовые убийства русских в Крыму после эвакуации оттуда войск Врангеля. "Чистку" Крыма поручили двум еврейским большевикам - Бела Куну и Розалии Залкинд (выступавшей под псевдонимом Землячка).
Перед отъездом на "чистку" Л. Троцкий сказал Бела Куну, что "не приедет в Крым, пока хоть один контрреволюционер останется в Крыму; Крым - это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выскочит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном движении, то быстро подвинем его к общему революционному уровню России..."
Страшная резня офицеров, проведенная под руководством Б. Куна и Р. Землячки, заставила содрогнуться многих.
Кроме десятков тысяч офицеров, без суда и следствия расстреливали женщин, детей, стариков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что ВЦИК создал специальную комиссию по расследованию. Все "особо отличившиеся" коменданты городов представили в свое оправдание телеграммы Б. Куна и Р. Землячки, подстрекавшие к массовым расправам