[Монархист]

Рапорт русского военного представителя во Франции, генерала Палицына, от 31 янв. (13 февр.) 1917 г. №15:

"Молодые полки обеих бригад находятся в отличном состоянии, обильно снабжены всем необходимым, прекрасно обучены и за некоторым исключением, в начале, поведение личного состава хорошее и боевая служба несется доблестно. Отношение военных французских властей к войскам благожелательное и правильное я все наши нужды исполняются вообще охотно и предупредительно. Санитарное состояние весьма хорошее".

Письмо генерала Жанен от 9 апр. (22 апр.) 1917 г.:

"Спешу довести до Вашего сведения что первая русская бригада во Франции, сражающаяся в Шанпани с VII армейским корпусом, особенно отличилась, о чем и было дано в приказе по армии. Я был бы очень счастлив, если бы об этом отличии было доведено до сведения русских армий".

Французский приказ о действиях 1 пехотной ОБР:

"16 апр. (29 апр.) 1917 года под энергичной командой своего начальника генерала Лохвицкого, 1 бригада блестяще завладела поставленными ей целями и довела до конца свою операцию, несмотря на тяжелые потери, в особенности в числе офицеров, и сумела отразить все попытки противника вернуть завоеванную территорию".

Согласно желанию генерала Нивеля, генерал Алексеев издал приказ по армиям, в котором он приводит текст французского приказа и пожелание генерала Нивеля; генерал Алексеев добавляет:

"По донесению нашего представителя при французской главной квартире генерала Палицына, наша третья бригада работала так же доблестно, как и первая, но в условиях более трудных, между Бермирирук и рекой Эн. Я счастлив об'явить русской армии о подвигах наших братьев, сражающихся на полях далекой Франции, бок о бок с нашими славными союзниками, против общего врага за право, свободу и светлое будущее народов".

Телеграмма генерала Дитерихса 10 окт. (23 окт.) 1917 года.:

"Жизнь и служба нашх войск на салоникском фронте, еще в бытность мою командующим нашими войсками, выяснила для всех нас там находившихся, необходимость смотреть на русские войска в Македонии не как на 2. особую пехотную дивизию в узком смысле, а как на почти самостоятельный русский отряд, представлявший собою одну из наций сводной армии. Таков был взгляд и всех союзников. Помимо чисто национальных чувств, к необходимости самостоятельности положения приводили и следующие две причины: первая - враждебность русских войск к французам вынуждала, где только возможно, в организации тыла и снабжения изолировать наших от соприкосновения с французами. Вторая: - бедность тыла и средств довольствия французов требовала от нас собственных организаций и заботы. Обе причины сознавались и разделялись и высшим французским начальством, которое помогало мне поскольку могло в проведении нужных мероприятий".